Пэтси Хэмптон отрицательно покачала головой и дружелюбно улыбнулась обоим родителям:
– Это никак не касается вашего сына, мистер и миссис Ормсон. У него не было и нет никаких неприятностей.
Она снова повернулась к мальчику:
– Майкл, что тебе известно об игре «Четыре Всадника»? Мы знаем, что ты не являешься ее участником. И, конечно, понимаем, что это частная, конфиденциальная игра.
Наконец Майкл поднял голову. Пэтси сразу поняла, что сумела внушить доверие этому мальчику. Возможно, у нее все получится.
– Я практически ничего не знаю, мэм, – тихо выдавил он. Хэмптон понимающе кивнула:
– Это очень важно для нас, Майкл. Кто-то убивает людей в юго-восточной части Вашингтона. Только это уже не фантастическая игра. Преступления совершаются на самом деле. И мне кажется, что ты можешь нам помочь. Ты можешь спасти других людей от смерти.
Майкл опять опустил голову. За все время, пока родители были дома, он ни разу не взглянул в их сторону:
– Да, я неплохо разбираюсь в компьютерах. Наверное, вы это уже успели заметить.
Детектив Хэмптон снова согласно закивала, стараясь всячески поддержать мальчишку и вселить в него уверенность.
– Да, нам это известно, Майкл. Мы с трудом смогли проследить твои данные. Ты действительно великолепно разбираешься в компьютерах. Мой приятель из ФБР Чак Хафстедлер был просто поражен твоими способностями. Ты сумел произвести на него хорошее впечатление. А когда все это закончится, мы смогли бы показать, где он работает. Тебе наверняка понравится, и ты посмотришь, какое у него есть оборудование.
Тут Майкл улыбнулся, показав свои огромные выступающие вперед зубы со скобками:
– Этот парень появился летом, возможно, в конце июня, в «комнате для бесед», ну, там, где вы меня нашли.
Пэтси смотрела на мальчика, стараясь не терять с ним контакта. Сейчас он ей был очень нужен. Ее чутье подсказывало, что именно здесь находится ключ к тайне.
Тем временем Майкл неторопливо продолжал:
– Он такой тип, в общем, ну, он как бы сам повел разговор. Он какой-то чудной, ненормальный, что ли. Начал критиковать такие хорошие игры, как «Горец», «Драконы и подземелья», «Тысячелетие» и еще другие, самые популярные. И все время встревал в дискуссии. А сам никому и слова не давал вставить. Мне даже показалось, что он заведенный, наверное, что-то принимал внутрь.
Он постоянно намекал на игру, которая в корне, принципиально отличается от всех остальных. И называлась она «Четыре Всадника». С одной стороны, он ничего не хотел о ней рассказывать, а с другой постоянно делился информацией, но только кусочками. Он раскрывался очень медленно, но и заткнуться никак не мог.
