Вместе со взаимным удивлением прошла и скованность от первой встречи. Мы ели котлеты, пили кофе, как опоздавшие на поезд пассажиры. С третьего этажа, из окон квартиры, были видны проходившие электрички. Погода в тот день выдалась замечательная, на балконах соседних домов густо пестрели сушившиеся одеяла и простыни, хлопали на ветру. Звук получался какой-то странный, плоский, словно доносился со дна пересохшего колодца.
Котлеты получились замечательные: в меру острые, хорошо прожаренные, сочные. Соус тоже был идеальным. Я сказал об этом хозяйке. Она обрадовалась.
Мы допили кофе, поговорили о жизни под пластинку Берта Бакарэка. Мне про себя рассказывать было особо нечего, так что в основном говорила она. В студенческие годы мечтала стать писателем, сходила с ума от Франсуазы Саган, особенно от «Любите ли вы Брамса?». Я тоже ничего не имел против Франсуазы Саган. Во всяком случае, она не казалась мне такой скучной, как все говорят.
– Но я так ничего и не напишу, – сказала она.
– Еще не поздно, – попробовал было утешить ее я.
– Это вы открыли мне, что я ничего не напишу, – рассмеялась она.
Я покраснел как рак. В двадцать два я чуть что – тут же заливался краской.
– Но у вас встречались очень искренние места. Ничего не ответив, она улыбнулась. Улыбка была совсем слабая, едва заметная.
– Зато после вашего письма мне так захотелось котлету…
– Скорее всего, вы тогда просто проголодались, – проговорила она мягко.
Что ж, может, и так.
Под окном, выбивая по рельсам сухую дробь, проехала электричка.
* * *
Когда часы пробили пять, я засобирался:
– Пора идти. Да и вам, наверное, к приходу мужа надо ужин приготовить.
– Муж очень-очень поздно возвращается. Очень, – подпирая щеку рукой, проговорила она. – Все время ночью приходит.
– Занятой человек.
– Вот-вот. – Она немного помолчала и добавила: – Да еще у нас с ним не очень ладится. Я же вам писала…
Я не знал, что на это ответить.
– Ну, хорошо, – тихо сказала она. Прозвучало так, будто у нее и в самом деле все хорошо. – Спасибо, что так долго мне писали. Было очень приятно читать ваши письма.
– Мне тоже. Спасибо вам за котлету.
* * *
До сих пор, десять лет спустя, проезжая по линии Одакю мимо дома этой женщины, я вспоминаю ту самую котлету с хрустящей корочкой. Уже не помню, где окна ее квартиры, но мне все время кажется, что она и сейчас сидит у себя одна и все так же слушает Берта Бакарэка.
Может, надо было тогда с ней переспать?..
Вот о чем, собственно, мне хотелось написать.
