Хотя то были совсем не такие встречи, о каких я мечтала.
Спрыгнув в комнату, я сердито одернула себя. Он не Элиас. Он – предатель Витуриус, и ты должна его поймать. Может, если я буду постоянно повторять эти слова, они перестанут причинять такую боль.
– Маленькая певунья…
Все тело оцепенело при звуке этого голоса. Его же я слышала и в пустыне. Секундное потрясение меня и сгубило. Кто-то зажал мне рот рукой и зашептал в ухо:
– Я хочу рассказать тебе историю. Слушай внимательно и сможешь узнать кое-что стоящее.
Женщина. Руки сильные. Все в мозолях. Говорит без акцента. Только я хотела отшвырнуть ее, как она приставила к горлу стальное острие. Я вспомнила убитого маску в пустыне. Кем бы она ни оказалась, эта женщина смертельно опасна и не побоится убить меня.
– Однажды, – произнес странный голос, – девочка и мальчик попытались сбежать из города, объятого огнем и страхом. Они нашли путь к спасению, наполовину скрытый тенью. Но там их ждала женщина-демон с серебряной кожей и сердцем, черным как ее дом. Под сенью шпиля страданий они боролись с демоном и повергли его ниц, сбежав из города победителями. Хорошая история, правда? – Моя захватчица еще ближе приникла к моему уху. – И случилась она в этом городе, маленькая певунья, – сказала женщина. – Найди историю, и ты найдешь Элиаса Витуриуса.
Затем она отпустила руку, зажимавшую мне рот, и убрала нож. Я развернулась и увидела метнувшуюся к окну фигуру.
– Подожди! – Я взмахнула руками. Она остановилась. – Мертвый маска в пустыне, – спросила я, – это ты сделала?
– Это послание для тебя, маленькая певунья, – прохрипела женщина. – На тот случай, если ты окажешься настолько глупой и вздумаешь бороться со мной. А насчет него не переживай. Он был убийца и насильник и заслуживал смерти. И это напомнило мне вот о чем. – Она подняла голову. – Даже не вздумай трогать девушку. Лайю. Если с ней что-нибудь случится, я вспорю тебе брюхо, очень медленно, и никакая сила на земле меня не остановит.
С этими словами она бросилась прочь. Я прыгнула к ней, выхватив меч. Слишком поздно. Выскочив в открытое окно, женщина уже стремительно убегала по крышам. Но все же я успела увидеть ее лицо – изуродованное донельзя и окаменевшее от ненависти. Увидев раз, такое лицо узнаешь сразу. Рабыня Коменданта. Та, кого считают мертвой. Та, которую все звали Кухаркой.
