Скелеты в шкафу. Драматичная эволюция человека | страница 56

Еще три человеческие окаменелости. Слева сверху: череп из Штайнхайма, Германия. Слева снизу: череп неандертальца из пещеры Табун, Израиль. Справа: череп V из пещеры Схул, Израиль. В масштабе. Иллюстрации Дона Макгрэнэгана

Высокая скорость обнаружения и описания новых останков ископаемых гоминидов в первой половине XX века в сочетании с полной незаинтересованностью палеоантропологов в соблюдении норм систематики привели к возникновению огромного количества видовых и родовых названий. Казалось, будто каждой новой обнаруженной кости для последующего ее анализа нужно было присвоить собственное родовое и видовое имя, как имя и фамилию обычному человеку. К концу 1940-х окаменелые останки гоминидов описывали с использованием 15 различных родовых наименований, что создавало впечатление невероятного разнообразия в этом все еще относительно малоизвестном семействе.

Одним из ученых, которые не купились на этот трюк, был Феодосий Добржанский. Его интеллектуальное детище — новая синтетическая теория эволюции основывалась на концепции, которую его коллега Эрнст Майр называл популяционным мышлением. Многие ранние генетики рассматривали виды всего лишь как группы признаков, наследственность которых можно было изучать. С другой стороны, традиционная систематика считала вид определенным типом организмов. Популяционное мышление представляло собой третий подход, в рамках которого вид определялся как группа особей, обладающая репродуктивной целостностью. При этом было неважно, как представители вида выглядят в человеческих глазах. Иными словами, как мы уже обсуждали ранее, особи не принадлежали к одному виду потому, что выглядели одинаково. Они выглядели одинаково потому, что принадлежали к одному виду. Более того, многие виды являлись политипичными, то есть делились на различные географические варианты, которые потенциально могли скрещиваться между собой, но не имели такой возможности в связи с особенностями среды. Такие местные вариации, или подвиды, являлись основой эволюционных изменений и сырьем, из которого формировались новые виды.

В 1944 году Добржанский использовал этот же подход для анализа останков гоминидов (несмотря на то что он вряд ли когда-либо видел хотя бы одну кость ископаемого человека) и пришел к весьма убедительным выводам. В частности, он заявлял, что «различия между пекинскими и яванскими людьми находятся в диапазоне различий, существующих между современными человеческими расами». Кроме того, он объяснял находки на горе Кармель гибридизацией между неандертальцами и современными людьми — подвидами, существовавшими в разных регионах, но в итоге вступившими в контакт в Палестине. Отсюда Добржанскому оставался всего один шаг до вывода о том, что «морфологическая разница между неандертальцами и современными людьми в семействе гоминидов скорее равна разнице между расами, чем между видами». Установив этот факт (по крайней мере для себя), Добржанский перешел к сравнению двух, по его мнению, основных моделей человеческой эволюции.