Она отбивалась, и Гриффин позволил ей вырваться, просто забавы ради. Но, пустившись бежать, Ванесса споткнулась и тяжело шлепнулась в грязь. Расширенными от ужаса, молящими глазами она смотрела снизу вверх на стоящего над ней Старки. Тот подумал, что она выглядит умилительно.
Девушка испуганно и жалобно скулила. Потом проговорила что-то сквозь кляп, одновременно пытаясь подняться на ноги. Что-то вроде: «За что? Я не сделала ничего плохого».
– Это игра, к которой мы пристрастились давным-давно, – по-английски произнес Старки. – Просто игра, милая. Провести время. Нас это развлекает. Сходи за краской, – велел он старшине Гриффину. – Пожалуй, красную на сей раз. Как ты смотришься в красном, Ванесса? Я думаю, красный – это твой цвет.
Он посмотрел ей прямо в глаза и спустил курок.
В первое утро по приезде в Вашингтон я встал около половины шестого. Все было как прежде, все по-старому, и мне это очень нравилось.
Я натянул форменную майку команды «Визардз», стародавние спортивные шорты времен Джорджтаунского университета и спустился на первый этаж. Свет в кухне еще не горел. Выходит, Нана еще не вставала, что было несколько удивительно.
Что ж, ей тоже положено время от времени немного отдохнуть, уж она-то это заслужила.
Я зашнуровал кроссовки и вышел пробежаться. И тотчас учуял знакомый запах реки Анакостия. Не самый приятный, зато родной. Я поставил себе задачу – не думать в это утро об Эллисе Купере, ожидающем своей участи в камере смертников. Пока что у меня это не получалось.
Наша округа сильно изменилась за последние несколько лет. Политики и бизнесмены сказали бы, что это только к лучшему, но я был не слишком в этом уверен. На шоссе 395-Юг шло строительство, и наклонный въезд на магистраль с Четвертой улицы был навсегда закрыт. Я не ожидал, что у нас в районе это затянется так надолго. Многие старые дома из коричневого камня, в окружении которых я вырос, были снесены.
Вместо них возводились таун-хаусы, которые, на мой взгляд, слишком отдавали духом Капитолийского холма. Появился также вульгарный гимнастический зал под названием «Рекорды». Некоторые дома щеголяли голубыми восьмиугольниками рекламы крупной электронной компании «Эй-ди-ти секьюрити сервис», знак любезности со стороны гигантской корпорации «Тайко». Некоторые улицы, ранее населенные беднотой, планомерно окультуривались. Но наркодельцы по-прежнему тут околачивались, особенно по мере приближения к Анакостии.
