— Я в любом случае собирался в Роудис, — говорит он, и я улыбаюсь.
Роудис Гриль. Так же известный как лучший кофе на всем побережье озера Эри. Исходящий паром кофе мокко звучит прекрасно. Или звучал, пока я не подумала о том, как мой желудок сжался от одного запаха кофе из кофеварки в другой день.
Но это же Роудис. Я могу переварить его, верно?
— Возможно, ты мог бы захватить мне мокко?
Он направляется в гараж, смотря на меня через плечо.
— Я думал, ты покончила с этим.
— Называй это рецидивом.
Мы забираемся в папину машину, устраиваясь в легком молчании.
Гул радио и жужжание двигателя сохраняют тихое спокойствие, пока мы срезаем дорогу через город. Нужно всего десять минут, чтобы доехать до офиса. Если он не решится спросить меня сейчас, мама не скажет ему ничего плохого.
Разве что дело вообще не во мне.
— Ты и мама не ссоритесь? — спрашиваю я.
Он отрывает пальцы от руля, вяло отмахиваясь.
— Нет, мама затеяла генеральную уборку. Я искал повод.
Он всё ещё плохой лжец, но и я не ожидала чего-то другого. У него ушёл год, чтобы свыкнуться с идеей плакучего вишневого дерева в передней части цветника. Парень не большой фанат перемен. Он вроде как ледник. Устойчивое, невозмутимое присутствие, которое сдерживает маму от взрыва и меня от импульсивного поведения.
Он вздыхает, и я знаю, что он сейчас признается.
— Ну ладно, она хотела, чтобы я поговорил с тобой.
— Да, я уже поняла.
— Она просто боится, вот и всё. Боится того, что ты не рассказываешь нам всё. Кое-что в твоих рассказах не сходятся.
Я смотрю за окно, на город, проходящий в тумане старых домов и витрин, нуждающихся в приведении в порядок.
— Мама думает, что ты, возможно, боишься поговорить с нами, — продолжает он.
— Это не так, — отвечаю я.
— Потому что ты можешь рассказать нам, что происходит. Даже если думаешь, что нам это не понравится, мы хотим услышать.
Снова поворачиваюсь к окну. На этот раз слёзы размывают изображение, которое я вижу.
— Я не сумасшедшая, пап.
Внезапно мне так необходимо, чтобы он поверил в это.
— Я никогда не думал, что ты такая.
— Но мама…
— Мама беспокоится, Хло. Вот и всё.
Я смеюсь.
— Да, она беспокоится, что я подведу её.
— Она хочет, чтобы ты была счастлива.
— Она хочет, чтобы она могла мной гордиться, пап. Это не одно и то же.
Он морщится, и я думаю, это потому, что он хочет защитить её. В конце концов, он этого не делает. Он подъезжает к обочине возле офиса доктора и паркует машину.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива.
