Человек в приёмной выглядел соответствующим образом: лет пятидесяти с гаком, одет в неновую сюртучную пару; галстук свёрнут набок; борода всклокочена, а за стёклами круглых очков горят неугасимым пламенем глаза.
Завидев хозяина дома, гость вскочил с дивана, отчего принесённые им рулоны чертежей посыпались на пол, и громогласно, с провинциальной церемонностью, провозгласил:
– Премного желаю здравствовать, ваше превосходительство!
– И вам того же, сударь, – слегка поклонился Крыжановский. – Вижу, вы горите желанием немедленно перейти к делу, потому отбросим прелюдии и приступим…
В ответ Циолковский молниеносно сунул руку в карман и выхватил весьма странное устройство, напоминающее отчасти медицинский стетоскоп, а отчасти –сильно уменьшенную граммофонную трубу.
При виде штуковины Крыжановский, который в этот день уже пережил одно покушение на свою жизнь, усилием воли подавил желание попятиться назад.
К счастью, устройство оказалось вовсе не оружием, а всего лишь трубой для усиления слуха. Изобретатель приложил её к уху и, выпучив глаза, крикнул:
– Ас-с-сь?
Сергей Ефимович повторил свою пропозицию, с каковой Константин Эдуардович охотно согласился. А затем, словно корабль, что, выходя в плавание, расправляет паруса, развернул чертежи и пустился в объяснения.
– Прошу извинить за навязчивость – ведь не написал, а сразу стал искать личной встречи, но имелась опаска, что вы, как и прочие, к кому обращался, отправите письмо в корзину, не читая. Вот, смотрите: исправлены все прежние ошибки… В первую голову – теплопередача: её вдвое уменьшает запатентованный мною материал обшивки. Далее – двигатель… Теперь это –мощный полуреактивный агрегат, работающий на керосине. Выделяемого им тепла с лихвой хватит как на подогрев подъёмного газа в баллоне, так и на движение со скоростью выше, чем у курьерского экспресса. Что касается дальности полёта, то она больше, чем у любого аэроплана. И, наконец, проблема плавного спуска дирижабля на землю решена при помощи управляемых клапанов для стравливания разогретого воздуха. Таким образом, все спорные вопросы, на которые указывали в своё время профессор Фёдоров, а также господа Поморцев и Кованько, полностью разрешены…
Сергей Ефимович слушал молча. Раз, правда, для кое-какого уточнения попробовал перебить собеседника, но, нарвавшись на чудовищное «Ас-с-сь?», более не повторял попыток. Лишь в конце поинтересовался: когда дирижабль будет готов к полёту?
