Таня быстро юркнула обратно в комнату и больше ничего не слышала.
– Я не понимаю, с чего это вы обращаетесь ко мне на «ты», – пустила первую отравленную стрелу тетя Вера.
Но голос ее был беспомощным. Стрела не долетела, упала.
А голос толстой женщины, напротив, сделался жестким. И сладким. Каждое слово – как черствый пряник.
– Знаю я тебя. Очень хорошо знаю. Знаю, что ты у меня ни ложечки не сопрешь. И ни в какую эвакуацию ты не поедешь. Потому что все я про тебя знаю!
У самой двери горела слабенькая лампочка. Тетя Вера, пятясь, вступила в конус желтоватого света. Лицо ее стало серым, цементным, неживым. Гостья отметила это с удовольствием.
– Видела я папочку где следует, – мурлыкала она, и в мурлыканье этом слышалась отчетливая угроза. – Там все черным по белому написано. И про трех твоих деток тоже. Откуда они взялись. И с кем ты переписываешься.
Она подступила совсем близко к тете Вере. Теперь обе стояли под лампочкой. Толстая женщина улыбнулась накрашенными губами. Перед носом у тети Веры блеснул ключ. На кольце у него покачивалась деревянная грушка. Тетя Вера скосила на нее глаза.
– Тетя Вера! А я все съел! – радостно крикнул Бобка. И объяснил куда-то вниз: – Это тетя Вера.
Но тетя Вера даже не обратила внимания. Лицо у нее было белым.
– Где Шурка?
– Да здесь я. Что? – высунулся Шурка из-за ширмы.
– Какой у нас кавардак. Все разбросано. Неужели не могли убрать, пока меня дома нет?
Тетя Вера на ходу выудила двумя пальцами, бросила на стол ключ на шнурке. Стукнулась о стол деревянная грушка. Тетя Вера тут же прихлопнула его книгой, будто это не ключ, а ядовитое насекомое.
– Да мы…
И тут тетя Вера заметила мишку. И хотя мишка за столом пил чай по всем правилам, она нахмурилась.
– Бобка… Какая у тебя чудная игрушка. Новая, главное.
Мишка, справедливости ради, был потрепанный.
Бобка доверчиво подбежал к тете Вере, продемонстрировал ей мишку.
– Ни разу его раньше не видела. Чей он?
– Мой.
Тетя Вера взяла мишку в руки.
– Где же ты его взял?
– Это подарок, – объяснил Бобка.
Шурка обмер, сделал Бобке страшные глаза. Тот кивнул.
Но тетя Вера не заметила эту пантомиму. Она уставилась почему-то на Таню.
– Подарок? – переспросила она совсем уже нехорошим тоном. – От кого?
Бобка кивнул: да, подарок. Но тетя поняла иначе.
– Господи, – выдохнула тетя Вера. – Таня, ты опять?
Но не завопила, не схватила Таню за руку, не процедила очередное «потрясающе», а только молча упала на стул. Схватилась кончиками пальцев за виски. И когда казалось, что она уже никогда больше не заговорит, произнесла:
