Он устроил так, что я ему все рассказала, всю мою жизнь. И знал он обо мне куда больше, чем кто-нибудь еще. И тогда он повозился, поиграл с сердцем Рики. Добрался до него и переиначил, как мне никогда бы не суметь, а он — без всякого труда, попросту. Он как-то ему сказал: будешь влюбляться в девушек вроде Зари, когда станешь старше, но пока тебе ее не понять. Она тебе не по силам.
После этого Рики всегда поглядывал на меня два раза — второй для проверки и с испугом.
Я хотела быть одной из тех, кто получает то, что им требуется, легко и просто, даже не прося.
И не была такой.
А хотеть было ошибкой. Мистер Глингон помог мне не только с Рики С. Он заставил меня понять, что когда ты в кого-то влюбляешься, так не в него и не в нее. Ты влюбляешься в весь мир. Вот почему я не привлекала к себе, а люди вроде Рики привлекали. Они же росли у себя дома, со своей семьей, и белком, и овощами, и крахмалом, и всем остальным. А я была сама себе предоставлена. Я начала приглядываться к другим в колледже и замечала — о-о! — у нее есть мир, и у него есть, а этот носит его с собой. У Рики С. мир вращался вокруг него. У мистера Глингона был свой мир. Так что даже моя собственная любовь не была чистой. И я перестала верить в возможность совершенства на земле. И это была первая минута, с которой я начала учиться жить. Все здесь любимо, да, но настолечко и не больше. Мистер Глингон старался показывать мне шаг за шагом, как сложить вокруг себя свой мир.
Главное, у меня было время.
Все это уже старо.
Я здесь, чтобы сказать вам: это можно сделать. Я изменилась. То, что вы видите сейчас здесь… совсем новое.
Та, что сидишь вон там.
Ты знаешь женщину, которая каждый день ведет себя так, будто ее только вчера оставил мужчина и она разбилась на куски, точно глиняный горшок? А потом узнаешь, что случилось это двадцать лет назад? Это была я.
А ты, ты знаешь человека, у которого такие большие замыслы, но не хватает уверенности в себе, чтоб воплотить их? И никогда не доводил ничего до конца? Это была я.
Я напишу четыре слова: ХОТЕЛОСЬ БЫ, МОЖНО БЫ, НАДО БЫ, ВРОДЕ БЫ. Эти слова мы должны истребить в себе. К тому времени, когда я с вами кончу, вы каждый день будете ДЕЛАТЬ.
Я не очень интересуюсь воздаянием. Слишком уж много плохого я сделала сама.
Я хочу, чтоб здесь, в нашей группе, все это вышло наружу. Все плохое, что вами сделано. И вы навсегда будете близки к этой группе.
Понимаете, я здесь ради моего сына. Я надеюсь, что когда-нибудь в одну из таких групп войдет и мой сын. И ему не нужно знать, кто я для него. Ему не нужно узнавать меня. Я просто хочу, чтобы он узнал Бога. И вот это я могу сделать для вас. Я могу соприкоснуть вас с Богом. Представить ему.
