Папа был первым сыном семейства Монро, который решил избрать для себя карьеру, не связанную с ранчо, что вызвало между ним и Грэмпсом вражду, длящуюся десятилетия, и из-за чего дядя Джерри стал управлять ранчо, когда Грэмпс состарился. Отец уехал из Вайоминга после школы, сам переехал в Детройт, чтобы стать инженером. Он начинал в цеху завода «Форд», собирал корпуса грузовиков и ходил в вечернюю школу, пока не получил свою степень, и в конце концов его перевели в инженерный отдел, где он и работал последние двадцать лет. Несмотря на десятилетия, которые он был инженером, папа так и не растерял грубой, необузданной энергии из детства.
— А почему ты спрашиваешь о моих пальцах? — спросил он.
Я пожал плечами, подвинул рисунок так, чтобы ему было видно.
— Никак не могу нарисовать эти чертовы пальцы. Последние два получились криво, и я не могу их исправить. Так что я подумал, что нарочно сделаю их сломанными.
Папа взглянул на рисунок и кивнул.
— Хороший план. У тебя хромает отношение между углами и кривыми, вот в чем твоя проблема. Я больше чертежник, не художник, но свои два цента внесу.
Я снова внимательно изучил сломанные костяшки отца, поправил костяшки нарисованной карандашом руки, сделав так, чтобы они выглядели бесформенными, узловатыми, потом поработал над кончиками двух последних пальцев, загнув их немного влево, и заштриховал безымянный палец так, как у папы. Когда я закончил, я поднял рисунок, чтобы показать ему.
Несколько раз папа переводил глаза с рисунка на дорогу, оценивая его.
— Хорошо. Пока что лучше всего. Указательный палец выглядит немного по-дурацки, но в целом неплохо.
Он включил радио, пропустил рекламу в эфире и остановился на рок-станции. Он сделал погромче, когда заиграл «Кашмир» Лед Зеппелин.
— Думаю, этот летний художественный лагерь пойдет тебе на пользу. Интерлокен — одна из лучших художественных школ в стране.
Я пожал плечами, покачивая головой в такт музыке и подпевая песне.
— Странно, что я не еду на ранчо.
— Этим летом Грэмпсу будет не хватать твоей помощи, это точно.
— Он будет в бешенстве от того, что я не поехал?
Папа пожал плечами.
— Это же Грэмпс. Он всегда в бешенстве из-за чего-то или кого-то. Он и по утрам встает потому, что ему есть из-за чего заводиться. Я думаю, он это переживет.
— Он не пережил то, что ты переехал в Детройт, — сказал я, вертя карандаш между пальцев.
— Правильно. Но это другое. Каждый мальчик семейства Монро после гражданской войны жил и умирал на ранчо. Я нарушил семейную традицию, которая началась сто пятьдесят лет назад.
