— Пожалуй. Надо бы повторить все сначала, но уже с фотографией Альфонси. Одна есть в деле, но слишком старая.
— Может, попросить у него самого?
— Возьми у него удостоверение личности, как бы для проверки, и пересними фотографию.
Вошел рассыльный, доложил, что какая-то дама хочет поговорить с Мегрэ.
— Пусть подождет, я скоро.
Жанвье продолжал:
— Маркусси разбирает почту. По делу Арлетты много писем. Сегодня утром звонили раз двадцать. Проверяем, но, кажется, ничего серьезного.
— Об Оскаре спрашивал?
— Да. Его не знают или же называют Оскаров из квартала, совсем не тех, что надо.
— Позови Лапуэнта.
Лапуэнт был взволнован. Он знал, что речь шла об Арлетте, и мучился вопросом: почему, против обыкновения, ему не разрешили присутствовать при разговоре?
Он посмотрел на комиссара вопрошающим, пронизанным болью взглядом.
— Садись, малыш. Никаких новостей нет, я сказал бы тебе. Со вчерашнего дня мы ничуть не продвинулись.
— Вы были там ночью?
— Да, на том же самом месте, где несколько раньше сидел ты. Кстати, она тебе никогда не рассказывала о своей семье?
— Я знаю только одно: она сбежала из дому.
— Почему?
— Сказала, что ненавидит лицемерие: в детстве ей все время казалось, что она задыхается.
— Если честно — она любезничала с тобой?
— Что вы имеете в виду?
— Она считала тебя другом, не лукавила?
— Иногда, пожалуй, да, но это трудно объяснить.
— Ты сразу стал ухаживать за ней?
— Я признался ей в любви.
— В первый же вечер?
— Нет. В первый вечер я был с приятелем и почти не открывал рот. А вот когда вернулся один…
— И что она ответила?
— Обращалась со мной как с мальчишкой, но я сказал, что мне двадцать четыре года и я старше ее. — «Главное не года, малыш, — заметила она. — Я намного старше тебя». Она была грустна, я сказал бы даже — в отчаянии. Наверно, потому я и полюбил ее. Она смеялась, шутила, но во всем сквозила горечь, а временами…
— Ну-ну, продолжай.
— Я знаю, вы тоже считаете меня наивным. Она старалась отвадить меня, нарочно вела себя вульгарно, употребляла грубые слова. — «Почему ты не хочешь переспать со мной, как другие? Я тебе не нравлюсь? Я дам тебе больше, чем любая другая.» Могу поспорить: ни у одной нет такого опыта и ни одна не умеет делать то, что я. Постойте! Она добавила фразу, которую я понял только сейчас: — «У меня была хорошая школа».
— Тебе не хотелось попробовать?
— Хотелось, и временами я был готов кричать от желания. Но так не мог. Все рухнуло бы, понимаете?
— Понимаю. А что она ответила на твое предложение изменить жизнь?
