— Что произошло прошлой ночью?
— Вы же знаете.
— Она сказала Люка, что с ней был ты, правда, назвала лишь имя.
— Я был там до половины третьего.
— За каким столиком?
— За шестым.
Лапуэнт говорил как завсегдатай и в то же время как сотрудник их общего учреждения.
— В соседней кабине были посетители?
— В четвертой нет, а в восьмой целая компания, мужчины и женщины, которые сильно шумели.
— Значит, если бы в четвертой кто-то был, ты мог и не заметить?
— Заметил бы. Я не хотел, чтобы меня подслушивали, поэтому иногда вставал и заглядывал за перегородку.
— Ты не видел за одним из столиков пожилого мужчину, невысокого, коренастого, с сединой?
— Нет.
— А когда разговаривал с Арлеттой, тебе не показалось, что она к чему-то прислушивается?
— Нет, уверен, что нет.
— Не возражаешь вести расследование со мной?
Лапуэнт удивленно посмотрел на Мегрэ, и его вдруг охватила волна признательности.
— Вы хотите, несмотря ни на что…
— Слушай внимательно. В четыре утра, выйдя из «Пикреттс», Арлетта отправилась в комиссариат на улице Ларошфуко. По словам снимавшего показания бригадира, она была крайне возбуждена, пошатывалась. Арлетта сообщила о двоих мужчинах, которые сидели за четвертым столиком, в то время как вы с ней были за шестым; она подслушала их разговор.
— Зачем она это сказала?
— Понятия не имею. Узнаем — продвинемся на шаг вперед. Но это не все. Те двое говорили о какой-то графине, которую один из них собирался убить. Когда они уходили, Арлетта, по ее словам, видела со спины мужчину средних лет, широкоплечего, невысокого, с сединой. Ей показалось, что мужчину называли Оскаром.
— Но тогда и я слышал бы.
— Я встречался с Фредом и его женой. Оба в один голос утверждают, что за четвертым столиком ночью никого не было, как не было в «Пикреттс» и человека с такими приметами. Следовательно, Арлетта что-то узнала, но как — не хотела или не могла сказать. Она была пьяна — это твои слова — и думала, что вряд ли удастся проверить, где сидели посетители. Улавливаешь?
— Да. Но откуда она взяла это имя? Зачем?
— Вот именно. За язык ее не тянули. Она сказала сама. Значит, у нее была причина. И эта причина — попытка навести нас на след. Дальше. В комиссариате она все утверждала категорично, а здесь, проспавшись, стала сдержаннее, и у Люка сложилось впечатление, что она охотно взяла бы свои слова обратно. Теперь-то мы знаем, что она не шутила.
— Я уверен!
— Она вернулась домой, и кто-то прятавшийся в шкафу в спальне задушил ее. Но этот кто-то хорошо знал Арлетту, знал ее квартиру, возможно, имел ключ.
