Команда узнавала о похождениях своего капитана со стороны. Однажды Райсул и Хаанс принесли из порта рассказ о том, что Бенца на задворках старого склада попытались взять на клинки люди эдона Манвела — «за то, что сует свой острый нос куда не просят». Тут выяснилось, что Дик Бенц умеет драться не только шваброй. Портовый люд злорадно перешептывался: шайка манвеловских прихвостней расползлась латать шкуры, а молодой франусиец и царапины не получил.
Встревоженный погонщик попробовал урезонить бретера:
— Эдон Манвел опасен, как змея на солнцепеке. Оставили бы вы, сударь, его в покое.
— В покое? Не дождется. Я его издали видел — и узнал. Встречались мы, давно, я тогда был еще мальчуганом. Тогда он за дерзкое словцо попытался меня убить. Всерьез… Ничего, ничего, посчитаемся…
— Не просчитаться бы вам, сударь. Сталь — она сталь и есть, а тех головорезов, говорят, было восемь морд…
— Мой дядя, Рейнард Бенц, — хладнокровно откликнулся капитан, — обучая меня фехтованию, говаривал: «Запомни, племяш: одновременно тебя могут атаковать лишь четверо, а остальные крутятся вокруг и мешают этим четверым».
— А четверых, вам, сударь, неужели мало?! — возмутился старик.
— А четверо — это самое оно, — убежденно ответил достойный племянник Рейнарда Бенца.
Воспоминания о дядюшке навели его на мысль о другом Рейнарде.
— Юнга! Где юнга? Рейни, поди сюда! Где наши покрытые славой боевые палки? Учиться будем или нет?
Какое там «нет»! Юнга уже стоял перед ним, держа в руках две длинные палки (пусть и не покрытые славой, но вполне боевые) и глядел на капитана влюбленными глазами. Как бы ни был Бенц занят своими таинственными делами, перед сном он выкраивал время, чтобы позаниматься с мальчишкой фехтованием.
— Не стой на месте, колода! Двигайся! Остановился — ты покойник! Не пялься на мои руки! В лицо гляди, в лицо, тогда всего противника будешь видеть — и руки, и ноги… Опять встал?!
— Сударь, оставили б вы Олуха в покое, — посмела заметить капитану дерзкая пастушка. — Он и так умаялся, как каторжник в руднике. Весь день прачкам воду таскал.
— Мара, не лезь в наши с ним дела. Шпага — это не твой складной ножичек…
— У меня не ножичек, у меня наваха!
— Вот я и говорю: не твой складной ножичек! И хорошо, что умаялся! Меня дядя нарочно заставлял и воду таскать, и дрова колоть. Новичок обычно зажат, плечи и руки словно каменные. А устанут руки, так зажиматься перестанут… Рейни, куда повернулся?! Всегда помни, что противник может быть и за спиной. Перед глазами одно чучело маячит, а сзади, может, другое подбирается! Вон стена сарая — к ней постарайся спиной встать, она уж точно на тебя не набросится! А ты, Мара, чем людям под руку бубнить, ужин собери!
