— Завтра я пойду к нему с тобой, — мстительно заявила Мара. — Спрошу этого урода, сколько его конкуренты заплатят поденщику-подручному, у которого руки не то что золотые, а прямо-таки бриллиантовые! Полделера, ха! Пусть этот жмот на полделера себе особняк построит, а на сдачу карету купит!
— Сходи, дочка, сходи, — поддержал ее погонщик. — Может, делер в день и вытрясешь. А нет, так пусть этот столяр хотя бы знает, что наш Филин в городе не одиночка, есть кому за него заступиться. А то вдруг столяр решит: мол, чужак поработает пока, а платить ему не обязательно…
— Пусть попробует! — выразительно тряхнул боцман кулачищем. — Под верстак загоню!
— А у тебя как дела, дочка? — обернулся старик к Лите.
— Я продала шаль, которую связала в прошлом рейсе. Из всех моих вещей только шаль и уцелела — у меня на плечах была… Но пришлось купить там же новую пряжу, так что у меня только полделера. Вот они.
— Молодчина, Паучок, — улыбнулась Мара.
— Она-то молодчина, — донеслось от порога, — но и я не хуже.
Капитан подошел к «скатерти» (сидящие подвинулись, давая ему место), непринужденно уселся на пол, поставил рядом с лепешками бутылку вина и один за другим высыпал на стол одиннадцать серебряных делеров. Все про себя сосчитали монеты, провожая каждую глазами.
— Ай-я! — восхитился халфатиец при виде денег, которые на борту «Облачного коня» он зарабатывал за полмесяца.
— Это где же столько сразу дают? — не удержался боцман.
— Там еще есть, — широко улыбнулся Дик Бенц. — У Старого моста, в игорном доме. Крупной игры там не ведется, но мне и по мелочи кое-что перепало. Я больше взял, но надо было вернуть долг.
— Одной милой и доброй девушке… — тихонько, вроде как для себя сказала Мара.
— Очень милой и очень доброй девушке, — подтвердил, не обидевшись, Дик Бенц и снова обернулся к боцману. — Говорят, большие ставки у Джакомо Ньето, но там при входе надо деньги показать, да чтоб не меньше коронета.
Погонщик с тревогой взглянул на юношу:
— Не нашему брату лезть в капитанские дела, сударь, а только вы бы полегче с игорными домами. Там сначала человеку дадут выиграть, а потом понемногу с него шкуру сдирать начнут.
— Да ладно! — легкомысленно отмахнулся несносный мальчишка. — Я играть умею, меня дядя учил. И он говорил, что у меня здорово получается.
Старик попытался объяснить доходчивее:
— Сударь, игра — дело коварное. Сегодня выиграете, завтра проиграете.
— Проиграю? — изумился Бенц. — А зачем мне это надо?
