У принца было узкое смуглое лицо с высоким лбом. Таким высоким, что принцу приходилось зачесывать свои темные локоны вперед. Скорее всего, он страдал выпадением волос. Взгляд его полуопущенных глаз был полон чувственности и таинственной меланхолии. Если святые в церквях изображались со светящимся ореолом вокруг головы, то принца, казалось, окружала тьма. Словно за его спиной разверзалась темная дыра, в которой таилось нечто ужасное, едва уловимое при движении.
— Ваша светлость, смею вас заверить, что вам будет чему удивиться, — сказал чужеземец. Он тоже спешился и сдержанно поклонился. По всей видимости, он не из тех, кто охотно отвешивает поклоны.
— Покажи принцу серебряный десенсорий, — приказал он Кьяре.
При словах серебряный десенсорий выражение лица у принца резко изменилось. Презрение сменилось интересом, даже не столько интересом, сколько алчностью, граничащей со слепой страстью. Значит, правду говорили люди о его любви к алхимии.
Кьяра гордо вскинула голову. От волнения у нее начали трястись руки. Она почти физически ощущала на себе пристальный взгляд принца и всех его придворных. Аристократы. Как же она ненавидела аристократов! Еще больше, чем лошадей. «Кровопийцы, — нашептывал ей отцовский голос. — Тираны. Не отдавай им ничего. Лучше умри от голода, как я, но не продавай им ничего».
Собрав по крупицам остатки храбрости, она вынула из-за пазухи серебряную воронку и протянула ее принцу.
— Хорошо, я это возьму, — сказал принц, вытянув руку вперед.
— Я отдам ее вам только после того, как вы мне дадите один золотой скудо, — ответила Кьяра.
Она понятия не имела, что именно можно купить за один скудо. Сколько она себя помнила, ее отец лишь один или два раза в жизни держал в руках такие деньги. Однако по реакции магистра Руанно — или как там его звали — и самого принца она поняла, что серебряная воронка и в самом деле стоит больших денег.
— Ты с ума сошла? — воскликнул принц. Но по выражению его глаз Кьяра поняла, что он совсем не разозлился. Вся эта ситуация его скорее развеселила и пуще прежнего разожгла в нем алчность. Ореол тьмы, окружавший принца, был сродни меховой шкуре какого-то чувственного, опасного животного. — Ты когда-нибудь в своей экизни видена золотой скудо?
— Да, видела, — ответила Кьяра не моргнув глазом.
— Ваша светлость, — обратился иностранец, — эта девушка утверждает, что она дочь алхимика ж что, кроме всего прочего, у нее есть много книг. Та фраза, которую вы услышали, — цитата из трактата De Magia Veterum
