— Это же десенсорий, — сказал он наконец на понятном языке. — На вид фракийское серебро, да еще со сложной гравировкой… Кто ты такая и откуда у тебя эта вещь?
Высокомерный чужеземец, проклятый рудокоп. Быть может, она бедна, слишком худа, а рубашка на ее груди порвана двумя подлыми мужланами, но по своему рождению и воспитанию она истинная флорентийка, и в этом он ей не чета.
— Меня зовут Кьяра Не…
Тут она осеклась. Если назвать ему свое полное имя, то он сможет найти лавку ее отца и забрать все оставшиеся там инструменты и книги, не сказав ничего принцу и не заплатив ни единого гроша.
— Меня зовут Кьяра, — повторила она еще раз. — Я дочь алхимика, у меня есть еще много подобных вещей, спрятанных в надежном месте. Эта серебряная воронка — самая скромная вещица из всего, что у меня есть. Если принц в этом не нуждается, я найду другого покупателя.
В глазах иноземца загорелся огонек. Его жгучий взгляд был словно капля aqua regia[5] которая шипит и пенится, попав на чугун.
— Нет, — сказал он. — Никому больше ты это не продашь.
— Попробуйте меня остановить, — ответила Кьяра, гордо вскинув голову. «Когда ты так делаешь, ты похожа на бойцовскую собаку. С таким лицом только в драку лезть», — говорила в таких случаях бабушка.
— Я разбираюсь в алхимических приборах и знаю их истинную цену. Если принц захочет их приобрести, он заплатит хорошие деньги.
— Об этом мы спросим у самого принца. Садись на лошадь.
— Я лучше пешком пойду, — сказала Кьяра и шагнула назад.
— Знаю я тебя. Думаешь убежать и найти другого покупателя? Нет уж, поедешь со мной.
— Я не езжу верхом.
Она и глазом моргнуть не успела, как он схватил ее за руку, — таким быстрым и точным было его движение. С такой же легкостью он бы давно мог вырвать у нее из рук серебряную воронку, если бы только захотел. Его хватка была не слишком жесткой, но достаточно крепкой, чтобы Кьяра поняла, что при желании он может причинить ей боль.
— На этот раз придется поехать, — твердо сказал он.
Он ловко забросил девушку верхом на лошадь, и у Кьяры от страха свело живот. Зачем Бог создал таких огромных тварей, у которых спина так высоко над землей? Крепкий лошадиный запах ударил ей в ноздри, а голову снова пронзила резкая боль. От вида широкой конской спины, покрытой лоснящейся коричневой шерстью, которая словно двигалась сама собой по мере того как лошадь переступала с ноги на ногу, Кьяре стало не по себе. Одной рукой она прижала к груди воронку, а второй крепко схватилась за седло. Одна из ее тапок упала на мостовую.
