Биа поднялась с молитвенной скамьи и закинула свои густые кудри назад, прикрыв израненную кожу на спине. На одно мгновение она остановилась посреди комнаты, позволив ему насладиться видом ее обнаженного тела, которое было подвластно любым его желаниям, словно марионетка на невидимых нитях. Затем она повернулась к нему лицом и подошла к кровати. Не произнося ни слова, она склонилась над ним, рассыпав локоны по его лицу и как бы невзначай коснувшись своими тяжелыми грудями его груди. Прекрасно зная, что ему нравится в постели, она оседлала его сверху. Он сделал легкое движение бедрами вверх, наслаждаясь тем, как она вздрогнула и тихонько застонала от удовольствия.
— А теперь, моя дорогая Биа, поработай как следует. Покажи мне, как ты сожалеешь о своей нерадивости и благодарна своему Франко за то, что он наставляет тебя на путь истинный.
Ее бедра сладострастно изогнулись, позволяя ему еще глубже войти в ее шелковистое мягкое нутро, которое становилось все горячее и влажнее, по мере того как она ускоряла свои движения. Проводя руками по ее разгоряченному телу, он касался ее груди, боков и наконец дошел до спины. Когда он дотронулся до набухших следов от ударов плетки, лицо ее исказилось от боли, а из горла вырвался мучительный стон.
— Франко, — с трудом выговорила она, — прошу тебя, еще, сильнее.
Он напряг все свои мышцы и с силой вошел в нее. В этот же самый момент он вонзил ногти в следы от ударов кожаной плетки, оставшиеся на ее спине. Запрокинув голову, она издала неистовый вопль, достигнув полного экстаза.
Едва дыша, она упала ему на грудь. Все ее тело билось в конвульсиях. Все приличия, продиктованные благородным происхождением и воспитанием, уже не имели ни малейшего значения. Он заключил ее в свои объятия и начал плавно и не спеша двигаться внутри нее. Эти мгновения, когда она всецело принадлежала ему всем своим естеством, были для него дороже всего, даже физической кульминации любовного соития. Именно это привязывало его к ней, а ее к нему. И пусть горят синим пламенем все придворные условности и законы церкви.
Когда он перекатил ее на бок, она уже спала крепким сном. Он потянулся и тоже закрыл глаза. Лежа рядом с этой смиренной покорной женщиной, он чувствовал себя обыкновенным счастливым мужчиной, получившим свою долю простой мужской радости. И все неприятные вопросы, касавшиеся дочери алхимика, уже давно исчезли из его мыслей.
