— Нет, я вовсе не атеист, я не хожу в церковь, но я не атеист. Я соблюдаю выходной, но ваш, а не воскресенье.
— Адвентист седьмого дня?
— Нет, хотя я согласен со многим из того, во что они верят. Я соблюдаю субботу, потому что это день, который Бог повелел мне соблюдать.
— Что вы имеете в виду — Бог вам повелел?
— Ну, это трудно объяснить. Я имею в виду — как именно Он повелел мне. Понимаете, это не были слова, но если перевести это в слова, было бы что-то вроде: «Рафаэл, после того, как я потратил шесть дней на создание вселенной и всего в ней, я отдыхал, и это было хорошо. А что хорошо для Меня, хорошо и для тебя, потому что я создал тебя по своему образу. Я хочу, чтобы ты работал шесть дней каждую неделю и затем отдыхал в седьмой. Это правильное соотношение. И один день так же важен, как остальные».
Рабби подозрительно посмотрел на него, задаваясь вопросом, не морочат ли ему голову, но лицо Картера было открытым и бесхитростным.
— И когда это случилось? — осторожно спросил рабби, не зная, с каким человеком он имеет дело.
— Вы хотите сказать, когда Бог дал мне именно это указание?
— Я хочу сказать, когда Он говорил с вами?
Плотник засмеялся.
— Благослови вас Бог, рабби, это случается постоянно — очень часто. Иногда чаще, иногда реже. Иногда почти каждый день, может, в течение целой недели. А затем проходят недели, а я не слышу ни слова. В первый раз, когда у меня был такой перерыв, я по-настоящему волновался. Я пробовал войти в контакт, я молился. Я сказал: «Сделал ли Твой слуга что-то такое, что оскорбляет Тебя?» В тот день я не получил никакого ответа, но прямо на следующий день Он опять говорил со мной, и на этот раз Он велел мне не волноваться, когда я не получаю известий от Него — Он не будет говорить со мной, если не хочет сообщить мне что-то определенное. И что если я не получаю от Него известий, это значит, что все идет хорошо. Позже, когда я думал об этом, я должен был признать, что все это время мои дела шли хорошо — никаких неприятностей, никаких проблем, однообразие, можно сказать.
Уже приступив к делу, Картер продолжал работать и говорить. Он счистил с рамы всю старую замазку, набрал из банки горсть свежей и начал разминать ее. Он выпрямился, и рабби с изумлением отметил, что, несмотря на смуглое лицо, глаза его были яркими и пронзительно синими.
— Это было сразу после того, как я женился. Мы с женой только что вернулись после свадебного путешествия к Ниагарскому водопаду и ездили по гостям — понимаете, к ее родным — тети, дяди, она, так сказать, хвасталась мной — и к моим тетям и дядям, чтобы я мог похвастаться ею. В то время это было вроде как принято. Так вот, мы гостили у ее тети Дорсет и дяди Абнера. Это было неподалеку от Линнфилда, они там жили. Там были и другие люди — кузены и все такое. И вдруг, когда все мы сидели и разговаривали в маленькой гостиной, а тетя Дорсет раздавала какие-то фрукты, я услышал голос, который сказал: «Встань, я буду говорить с тобой». И я встал и услышал голос, и он рассказал мне первую главу Бытия. Так вот, дело в том, что за всю свою жизнь я никогда не читал Библии, но после того дня у тети Дорсет я мог повторить первую главу Бытия почти слово в слово.
