Вчера сидя на перерыве на лавочке, я небрежно положила свой спасательный инструмент рядом с собой, но поднявшийся ветер унес мой листок и начал катать его по асфальту. Я пробежала за ним больше двадцати метров, бросив при этом оставшийся лежать на лавочке кошелек с проездным билетом и полученной с утра зарплатой, ключи и сережки, от которых у меня заболели уши. И все это ради чего? Ради жалкой бумажки, цена которой не больше копейки! Да, я определенно умею расставлять приоритеты.
А знаешь, сколько пунктов в каждой категории моего списка? Ты удивишься. 22 «против» и только 2 «за». Это смешно! Так по кому здесь можно скучать? Господи, я такая глупая. Перечитываю список, который знаю уже наизусть, и мне обманчиво становиться легче, но только до следующего воспоминания, случайно найденной фотографии, услышанной фразы, когда-то сказанной им, и похожего затылка на улице. Так я постепенно привыкаю жить без него.
Не смотря на то, что я значительно прогрессирую, послевкусие от этих отношений все еще дает о себе знать. Вот когда-то мне казалось, что нет лучше имени на земле чем его, а сейчас при одном только упоминании «Ванечки» или «Ванюши» меня передергивает. У нас на заводе есть грузчик — его тезка. Я еще ни разу не назвала его по имени. Стараюсь избегать личного обращения. Подумать только, как один человек, способен моментально повлиять на предпочтения другого.
Ниночка, когда же, наконец, мы уже увидимся? Как у тебя со временем и рабочим графиком? Я не теряю надежды на встречу. Скучаю еще больше прежнего.
Жду ответа.
Береги себя.
Твоя Барбара
9 октября 1967 г.
П.С. Я перестала ходить в церковь…»
Сильвия свернула последнее письмо по уже предварительно намеченным перегибам. «Ваня… Это же имя моего покойного дедушки», — проговорила про себя Сильвия. «Неужели речь идет об одном и том же человеке? Нет, не может быть. Это просто нелепое совпадение… Хотя странно, почему все-таки бабушка никогда не упоминала об этой Барбаре?… Загадка…»
На последней фразе рассуждений девушки неожиданно самолет начало сильно трясти, и Сильвия почувствовала неприятные толчки. Словно по воображаемой команде на борту самолета в один миг началась паника. Женщина на переднем сиденье истерически закричала «Мы падаем!». Кто-то принялся громко рыдать, кое-кто молился, кто-то начал петь. Нелепая картина скорее напоминала обычный день в психиатрической лечебнице. Стюардесса тщетно просила всех сохранять спокойствие, в то время как незнакомый молодой человек, сидящий сзади Софи, нагнувшись над сестрами, иронично произнес: «Дамы, а давайте поменяемся местами так, чтобы образовались полноценные пары, а то нам с моим товарищем очень не хотелось бы умирать в мужских объятьях».
