— Капитан Черкасов, ко мне, срочно! Бегом!
Щербаков вернулся к Смирнову, посмотрел на снимок, найденный тем, и кивнул. Подойдет, мол.
Почти тут же раздался стук в дверь. В кабинет вошел запыхавшийся молодой мужчина — значит, действительно бежал.
Владимир Николаевич не дал ему и рта открыть, протянул смартфон и приказал:
— Это фотография Ильи Павловича Осипова. Ее нужно срочно загрузить в ваши компьютеры. Потом возьмешь пару человек и мухой в Дом книги на Новом Арбате. Там изымите все записи с камер наружного и внутреннего наблюдения за второе сентября этого года. Зачем они вам, сам придумаешь. Если будут брыкаться, предупреди, что приедет ОМОН и наведет у них такой порядок, что они и через месяц снова открыться не смогут. В случае малейших затруднений звони мне. Я действительно ОМОН подключу. Получите записи и немедленно обратно. Будете искать на них Осипова. Он там с кем-то встретился и, скорее всего, беседовал. Когда найдете, выясните, кто это и все остальное об этом человеке. Исполнять!
— Есть! — Черкасов выскочил за дверь.
Щербаков вернулся на свое место и приказал Смирнову:
— Продолжай! Теперь ты каждый день будешь по минутам расписывать!
— А чего расписывать? В выходные Илья Павлович и Ирина Дмитриевна дома были. Мы с мамой в субботу на машине за продуктами ездили. В Москву мы с Ильей Павловичем отправились только в понедельник пятого числа, к Григорьевым. Это там, где девушка собаку сбила. Оттуда, никуда не заезжая, домой. Шестого, во вторник, мы были у Потаповых. Та же история, туда и назад. Нет! — вспомнил он. — На обратном пути Илья Павлович спохватился, что свою записную книжку у них оставил.
— Стоп! Что за записная книжка? — насторожился Лев Иванович.
— В ней у него телефоны тех людей, с которыми он по работе не связан. Знакомые, друзья, коллеги бывшие…
— Звонил он от Потапова, — уверенно заявил Крячко.
— Естественно. Иначе зачем доставал. А раз забыл, значит, разговор был непростой, — ответил Гуров и повернулся к Смирнову: — Гена, что представляют собой Потаповы?
— У хозяина автосалоны, два, кажется. Может, и три. Мужику лет сорок пять — пятьдесят, жена у него намного моложе, мальчишке — десять. Писается он по ночам. Отец этого жутко стыдится, до скандалов доходит. Мол, жена нагуляла ребенка, потому что его сын таким слюнтяем быть не может. Вообще-то он мужик крутой, но перед Ильей Павловичем на цырлах…
— Где живут? — перебил его Крячко.
— В Староконюшенном, — недоуменно ответил Геннадий.
