Входящие звонки делались как с сотовых, так и с городских номеров. С последними все было нормально, среди них левых быть не могло. Гуров даже присвистнул, увидев, какие люди были среди пациентов Ильи Павловича. Но раз они не шифровались, то и особого внимания не заслуживали. Будь у них что скрывать, звонили бы с мобильников с неавторизированными СИМ-картами, купить которые — не проблема. А вот среди номеров сотовых телефонов таких могло быть немало, поэтому они нуждались в серьезной проверке.
Закончив с распечатками, Гуров позвонил криминалистам:
— Говорят, вы у себя трудовые подвиги совершаете? Ну, и как результат?
— Злодей ты, Лева, — ответил ему Калинин. — Все тебе вынь да положь, причем немедленно! Поднимайся к нам. Отработали мы твои улики. Мы уж думали, что ты сегодня не поинтересуешься, уходить собрались.
Гуров быстро поднялся к экспертам.
Он уже взялся за ручку двери и вдруг услышал насмешливый молодой мужской голос:
— Ага! Прищемили Гурову хвост, вот он и забегал!
Лев Иванович даже возмутиться не успел, как раздался звонкий подзатыльник.
— Сопляк ты еще! — заявил Калинин. — Те поганцы, которые пытались Гурову хвост прищемить, уже давным-давно проклинают свою самонадеянность. Одни в отставке, другие на зоне, а третьи вообще чертям в аду жалуются! Если ты еще раз что-нибудь подобное ляпнешь, то мигом за дверями окажешься, причем не только этой комнаты, но и главка. Самолично тебя выведу и пинок под зад на прощанье дам!
Удовлетворенный, Гуров открыл дверь, вошел и увидел старого эксперта. Тот стоял возле стола, за которым сидел парнишка, потиравший затылок.
— Воспитываешь молодые кадры? — с усмешкой спросил сыщик.
— Должен же кто-то этим заниматься, если родители дурака вырастили, — пробурчал Калинин.
Лев Иванович поговорил с ним, выяснил все, что хотел, и понял, что готов к предстоящему разговору с Щербаковым.
Он спустился к себе, положил все документы в сейф и отправился домой.
Но до машины ему дойти не дали.
— Полковник Гуров? — окликнул его незнакомый мужской голос, и он повернулся. — С вами хотят поговорить, — сказал мужчина в строгом костюме, явно чей-то охранник, открывая заднюю дверцу автомобиля.
— Если кому надо, то пусть сам выходит и со мной разговаривает, — спокойно ответил Лев Иванович. — Шалить не советую. Стоянка под наблюдением.
Он открыл дверцу своей машины, когда услышал сзади насмешливый голос, смутно знакомый ему:
— А характер у вас, господин полковник, с годами только хуже стал, хотя, казалось бы, уже и некуда.
