даже сказал упрямое выражение. Чувственные губы, четко очерченный подбородок. Искусный, едва
заметный макияж. Взгляд задержался на нити белого жемчуга, нежно обнимающего длинную изящную
шею. По одной жемчужине в каждом ухе, колец нет, значит, не замужем и не обручена. Думаю, за право
писать ее портрет в прежние века могли бы побороться Рафаэль и Леонардо да Винчи. Первый, несомненно,
увидел бы в ней ангельскую красоту, а второй отметил содержание ее лица, хранящего глубину и харизму.
– Я не откажусь от чашечки зеленого чая. Можно просто Кэрол, – слегка краснея под моим
блуждающим взглядом, ответила журналистка.
Стоящий за ее спиной Патрик без промедления последовал на кухню.
– Просто Кэрол, признаюсь вам, я раньше кусал людей. Зубы чесались, – пояснил я и сделал паузу,
наслаждаясь растерянно-удивленным видом девушки. – Но мне тогда было чуть меньше года, а потом
бросил это занятие. Так что можете меня не бояться. Кстати, у вас очень красивые глаза и бирюзовое платье
удачно оттеняет глубину их цвета, – не сдержался я от комплимента.
Обладая безликой внешностью, в юности я умел обращать на себя внимание женского пола своей
начитанностью и умением делать изысканные комплименты, которые, будучи прыщавым юнцом, трепетно
заносил в свою записную книжку из прочитанных романов. В ту пору мое воображение рисовало тот
дивный вечер, когда я, взяв свою возлюбленную за руку, буду с придыханием произносить эти слова.
Кэрол покраснела еще гуще и, доставая из кейса папку с бумагами, улыбнулась:
– Спасибо, мистер Харт. Жаль, что вы сейчас не кусаетесь, получилась бы отличная сенсация.
– Ну что вы! Я бы не посмел портить такую чудесную кожу!
– Давайте оставим формальный обмен любезностями и перейдем к теме моего визита. По телефону
я сообщила, что наша студия хотела бы снять фильм о вашей жизни и предстоящей операции. Оператор
должен вот-вот подъехать, и мы приступим. А пока вы можете ознакомиться с запланированными
вопросами и вычеркнуть нежелательные для вас.
Она протянула руку с исписанными листами, и я уловил еле заметный шлейф ее цветочных духов с
кисло-сладкими нотками зеленого яблока. Поправив очки, я принялся читать. Вопросы были довольно
стандартными: о предстоящей операции, детстве, родителях, первом заработанном миллионе, детях,
женах…
– Ничего неприличного. Признаться, даже немного разочарован, – улыбнулся я, возвращая бумаги.
Она привстала с кресла и наклонилась, протягивая к ним руку. В этот момент я не смог отказать себе в
