— Спасибо, месье.
— Не за что. Вообще-то, меня зовут Сэмми.
— Я знаю… Но мне как-то неудобно вас так называть.
— Почему?
— Ну… Вы все-таки довольно пожилой…
Сэмми ошалело уставился на него.
— Ну, не такой уж пожилой… Не старик, конечно. Но все-таки…
— Ты хочешь сказать, что я тебе в отцы гожусь?
— Ну типа того.
— Да, кстати… Я все хочу тебя спросить, а твой-то отец где?
— Наверно, умер.
— Наверно?
— Ну да. Так Джос говорит.
Сэмми искал дырку в велосипедной камере. Погрузил камеру в воду. К поверхности цепочкой потянулись пузырьки. Том достал рашпиль и тюбик с клеем. Он мастер ставить заплатки. Достаточно взглянуть на его камеру, чтобы в этом удостовериться. Она у него вся в заплатах.
Они сидели на берегу и смотрели на воду. Как она бежит мимо, оглаживая валуны, включая тот, на котором они устроились. Они уже давно молчали. Слушали, как тихонько постукивают друг о друга камешки, поднимаемые со дна течением. Стук-постук… Вдруг Сэмми заговорил:
— Мои родители тоже того… В смысле умерли.
Том взглянул на него снизу вверх, пытаясь прочесть выражение лица.
— Я как раз последний год доматывал. Меня выпустили на похороны. Такой вот от них прощальный подарок.
— Они вас что, не любили?
— Слушай, давай на «ты», а? Так оно проще.
— Ладно. Я попробую.
— Я их слишком огорчил. Вообще-то, у нас с ними все было более-менее. Но после того, как я влип, — все, как отрезало. Они даже ни разу не навестили меня в тюрьме.
— Тебе было очень плохо?
— Вначале да. Потом привык.
— А за что тебя посадили?
— Вооруженное ограбление. К тому же не первое. Хотя пистолет был не заряжен. Я всегда заранее вынимал патроны.
— Да? Я тоже.
— Что значит ты тоже?
— Да из ружья! Я их тоже всегда…
И тут у Сэмми зазвонил мобильник. На экранчике высветилось имя.
— Алло! Да, нормально, а ты как?.. Ладно, хорошо… Нет, у тебя. Я еще матрас не купил. О’кей, встретимся в кафе… Ну все. Я на работе — не могу говорить. До скорого, Лола.
Сэмми нажал отбой, и вид у него при этом был почему-то виноватый. Потом уткнулся подбородком в согнутое колено и некоторое время смотрел на речную гладь. Пора было идти, но он, словно загипнотизированный, все не мог оторвать взгляд от струящегося потока. Было так здорово сидеть и смотреть, как бежит с тихим журчанием вода. Казалось, она омывала мысли, ласкала мозг…
Том поднялся первым:
— Ну ладно, мне пора.
— Мне тоже пора.
— Пока, Сэмми.
— Пока, Том. Приятно с тобой разговаривать. Хороший ты паренек. Ты умеешь слушать. А это редкий дар. И между прочим, некоторые делают из этого профессию…
