— Кто там?
— Это я, Том.
Он вошел. Собака и кот приоткрыли по глазу, но ни на сантиметр не сдвинулись с места. Хозяйка вернулась, и он стал им больше не нужен. Примерно это они и давали ему понять. Его это здорово задело. Мадлен махнула ему рукой, приглашая присесть рядом. Положила перед ним обернутую в целлофан мадлену. И продолжила смотреть свой сериал. Когда фильм закончился, она повернулась к нему:
— Как дела, малыш?
— Нормально…
— Видишь, только сегодня меня привезли. Не очень-то у них там все налажено, в этой больнице.
— А ноги у вас прошли?
— Вроде бы да. Во всяком случае, они так сказали. — Она с задумчивым видом почесала голову. — Только сейчас вот сообразила. Это ведь ты кормил моих ребятишек, пока я была там?
Том напрягся:
— Ну да. Каждый день. Вас ведь девять дней не было.
— Так я и думала. Но не была уверена до конца. Память играет со мной такие шутки. Может, от лекарств, которыми они меня там пичкали. Куча пилюль, вон, посмотри… Так в башку и шибает… Значит, это ты, мужичок, заботился о моих стариканах… Ну да, ну да… Конечно, ты… Так я и думала, все верно…
Она говорила, не переставая покачивать головой.
И вдруг надолго умолкла. Слишком надолго, на взгляд Тома. Он стоял и ждал, когда она заговорит снова, а пока наклонился погладить Плюху по голове. Старый пес заворчал и оскалил зубы. Том отдернул руку. Он едва удерживался, чтобы не заплакать. Потом глянул на Мадлен. Она сидела с отсутствующим видом, как будто спала с широко открытыми глазами. Том тихонько встал и на цыпочках вышел вон. Забрался на велосипед, но тут вспомнил. Он же еще должен заняться огородом. Отвязал от багажника ящик с рассадой, из мешков, подвешенных к велосипеду, вытащил пластиковые бутылки и пошел в огород. Отрезал у бутылок донышки, воткнул их горлышками вниз у каждого помидорного куста, наполнил водой — все как у английского соседа. Потом посадил привезенную рассаду. Закончив работу, направился к дому. Мадлен уже поднялась и теперь накладывала в миски животным сухой корм. Том постучал в дверь.
— Куда ж ты девался, мужичок? Я уж начала волноваться.
— В огороде был.
— А, хорошо. Завтра гляну, как там. Проводишь меня? Трудновато мне еще ходить. Не знаю, что со мной, только что-то сил совсем нет. Пойду-ка спать.
В такую рань, удивился про себя Том.
И тут она усмехнулась:
— Видать, стариковские привычки появились, а? Ты как думаешь? Но с завтрашнего дня — все, баста. Никаких пилюль, никаких микстур. Какая от них польза? До сих пор прожила без этой гадости и дальше без нее обойдусь. Нечего мозги себе туманить…
