Том снова распахнул дверь.
— Возьми вторые ключи, а то как же… Там, в ящике буфета.
Она прочистила горло. И, подумав, добавила:
— Знаешь, можешь брать с огорода все, что тебе нужно.
От удивления он совсем смутился. Как-то неудобно все-таки…
— Так и так пропадет.
Том быстро шел от дома, толкая велосипед рядом.
Мадлен больше не плакала, совсем. Она думала. Именно так она и скажет неотложке, когда та приедет: теперь она совершенно спокойна. Да, спокойна. Потому что нашла себе правнука. И он будет приходить сюда и ухаживать за ее зверинцем, пока ее здесь не будет. Вот только имя у него чудное. Как же его звать-то? Иностранное какое-то имя… Начинается с буквы… Ну вот, так и есть. Забыла.
Но это ничего. Она будет называть его Мужичок с ноготок.
Он положил велосипед в канаву. И стал ждать. Где-то через четверть часа, может чуть больше, приехала машина неотложки. Санитары погрузили Мадлен в машину и заперли дверь дома на ключ. Именно в этом Том и хотел удостовериться. Теперь он ощущал на себе груз ответственности.
Когда он вернулся домой, Джос только проснулась. И первым делом заявила, что делать уроки ей совершенно не хочется. Завтра сделаем, ладно? Слишком хорошая погода на улице, чтобы сидеть взаперти. Так что давай вставай. Идем купаться.
Но вода в реке оказалась холоднющая. Они едва осмелились окунуть пятки.
— Я пошла, — ворчливо объявила Джос. — Дурацкая была мысль. Ненавижу холодную воду.
И ушла, не дожидаясь его ответа.
Тому не хотелось идти домой, и он решил прогуляться. Какое-то время он ехал вдоль реки. Эти места он хорошо знал. Родные места. На излучине он уселся на большой плоский камень, покрытый мхом. Это был его камень. Уткнув подбородок в коленки, он смотрел, как течет вода. Долго смотрел. Думал о Джос. Какой она бывает, когда не злится. Говорит негромко, почти шепотом. Как вода, что течет в реке. Гладит его по голове. В такие минуты буря, бушующая у нее в душе, слегка стихает.
Потом он вспомнил о Мадлен. Обо всем, что случилось со вчерашнего вечера. О том, с каким удовольствием она окунулась в воду. В воду, которая пахла флердоранжем. И о ее хриплом пении. При этом воспоминании он улыбнулся. На речной глади играли блики. Он смотрел на эти пляшущие солнечные пятна, на тени от деревьев. Смотрел и смотрел на течение реки, не в силах оторвать взгляд, словно загипнотизированный. И слушал. Как течет вода. Как струя перебирает камешки. В глубине русла. Совсем маленькие камешки. Они сталкиваются и постукивают. Стук-постук. Перестук-тук-тук…
