— К истоку нас тем более и близко не подпустят, — проговорила я уверенно. — Судя по тому, что рассказал комендант, для доминантов это место священно. И они нам не доверяют, но узнать об этом истоке нужно как можно больше. Мона?
— Спать я с этим потным толстячком точно не буду, — заявила Дамон.
— И не придётся, он и так тебе все тайны расскажет, — усмехнулась Касиян.
— Сделаю всё, что смогу… в разумных пределах, — кивнула Мона.
— Хорошо. А теперь давайте решим, кто будет первым добровольцем опробовать антитуман, — сменила я тему. — Считаю, что это должна быть я, если что-то пойдёт не так, то мне не составит труда обезвредить это вещество своей силой.
— Нет, это слишком опасно, — возразил Анторин. — Нам не известны его функции, и на тебя эта гадость может подействовать не так, как на нас.
— По-моему очевидно, что первой должна быть одна из нас, мы не так важны, — высказалась Ян. — И так, как Мона отвечает за получение информации от местного фермера, это буду я. От меня всё равно мало пользы.
— Не говори глупостей! И я не позволю тебе так рисковать, — возразила я.
— Она права, — неожиданно произнёс Анторин. — Я понимаю, что ты не хочешь подвергать опасности подругу, но в логике ей не откажешь. Мы с тобой слишком важны для политического равновесия, Ронни, каким бы шалопаем он ни был, единственный из нас обладает необходимыми знаниями для исследования всего нового, а Дамон следует сосредоточиться на полукровке Брунфо.
— Я прослежу, чтобы ей не навредили намеренно, — положив руку мне на плечо и слегка сжав его, пообещал Рондай.
— Да что вы её уговариваете? — возмутилась Касиян, и повернусшись ко мне добавила решительно: — Ты сама сказала, что мы все равноправные члены команды, я так решила.
— Если мы все равны, то и решения принимать должны вместе, — проговорила я, тоже встав и сверля взглядом фрейлину.
— А давайте проголосуем, раз уж мы все здесь такие равные, — покосившись на императора предложил Ронни. — Ну или можете подраться — кто победит, того и в расход.
По комнате разнёсся звонкий шлепок, это Анторин отвесил своему новоявленному родственнику подзатыльник.
— Думай, что говоришь, — рыкнул император.
— Я же пошутил, — обиженно пробурчал Рондай, потирая затылок.
— Живёшь в два раза дольше меня, а ума так и не набрался, — проговорил Анторин недовольно.
— Да я моложе тебя почти вдвое! А те пятьдесят лет ни в счёт, я же был в стазисе и ошибок совершать не мог, чтобы на них учиться и набираться опыта, — начал оправдываться легендарный наминайский разбойник.
