Они вышли из машины и двинулись к зданию. На лестнице их ожидал доктор Виткес. Он был немного взволнован, что совсем не сочеталось с его холодными чертами лица.
– Здравствуйте, доктор Виткес.
– Добрый день, детектив Рэйн.
Рэйн кивнул на Пита:
– Это детектив Ларсен.
– Приятно познакомиться, детектив Ларсен. – Кивнул доктор и протянул руку. – Идёмте.
Рэйн и Ларсен проследовали за Виткесом по уже знакомому пути.
– Сегодня утром один из санитаров обнаружил Рональда Ореста мертвым, – начал Виткес, когда они остановились перед дверью в палату.
Виткес пропустил детективов вперед. Перед ними на полу лежал холмик, накрытый белой простыней. Рэйн надел перчатку и, присев на корточки, откинул ткань. Под тканью лежал труп Рональда.
– Его никто не трогал?
– Нет. Санитар только прикрыл его простынкой. Я решил сначала позвонить вам.
Рэйн поднялся.
– Хорошо. Пит, вызывай коронеров и экспертов.
– Ага, – отозвался детектив, доставая телефон.
Рэйн стащил перчатку, и, свернув ее, бросил в ведро.
– Доктор Виткес, постарайтесь не выпускать пациентов из палат, пока мы тут все не закончим.
– У нас по расписанию завтрак, а после него тренинги. Я не могу нарушать режим.
Рэйн поджал губы:
– Как скажете. Тогда выведите всех в зал и никого сюда не впускайте.
– Конечно. Том, Билл! – Окрикнул доктор.
– Пит, проследи. А я пока побеседую с доктором Виткесом, – тихо проговорил Рэйн.
Они поднялись на лифте на пятый этаж. В сопровождении охранника, не выпускавшего их из виду, миновали коридор и вошли в кабинет. Виткес достал из ящика папку и протянул её Рэйну:
– Рональд нарисовал это вчера.
Первые несколько рисунков были похожи на бессмысленную мазню, которую обычно принимают за современное искусство. А вот остальные заинтересовали Рэйна. На первом рисунке Рональд нарисовал мужчину, стоявшего у окна. Это был Берни Лазури. Он нарисовал его таким, каким нашел Том Уильямс. На втором рисунке был изображен Джон Диккенс. Рональд в точности передал тот жуткий момент, который и привел его к смерти. На третьем рисунке детектив Рэйн увидел себя – во время первой встречи с доктором Виткесом. На четвертом – снова Рэйн, стоящий в холле с блокнотом, чем-то ошеломлённый, с бесцельно блуждающим взглядом. И наконец, на последнем рисунке был сам Рональд, лежащий на полу.
– Вы изучали рисунки, доктор Виткес?
Он кивнул.
– Что-нибудь странное заметили?
– Да. Я заметил его перемену настроения. Рональд был пейзажистом. А пейзажисты редко когда пишут портреты. Причём сразу столько, – Виткес встал напротив Рэйна. – Очевидно, что-то повлияло на него.
