— Пошли прочь! Убирайтесь! Я вас не знаю! Уходите! Проваливайте! Эй, охрана, меня кто-нибудь слышит, уберите этих уродов отсюда!..»
Я очень жалела, до сих пор, что сказала это тогда. Сильно обидела Джулиана. Он не заслуживал. Но, если бы я показала, только на секунду показала свою слабость, они были бы в опасности. А так… Так, я лишь доказала, что унаследовала ублюдочные гены отца. И к детям матери не имею никакого отношения.
Эта встреча произошла за неделю до моего освобождения из-под стражи и снятия всех обвинений. Джонатан Винс помог тогда, но он бы не обратил на меня внимание, если бы не Джулиан и Лала — два упрямых ребенка, которые поплатились за свою настойчивость. Джулиан уехал в школу — интернат для мальчиков, а Лала стала «разочарованием» семьи и стала делать, что пожелает. Это я испортила их настоящее, но не допущу того, что испорчу их будущее. Если бы на кону не стояли чужие жизни. Никогда бы не сделала этого телефонного звонка, никогда бы не позволила себе этой слабости. Непростительной слабости.
Запищал будильник. Начался новый день, в котором я по собственной воли стала полной сиротой. Мое прошло умерло. Мое настоящие — пока живо. А мое будущее я определю сама.
Многообещающий девиз для девушки, чье утро началось с разглядывания весьма привлекательного смуглого зада агента центрально — разведывательного, который еще и поет песни Сенатры, стоя под душем. В свое оправдание могу сказать, что Винс не запер дверь и к тому же, даже занавеску не задернул. В его оправдание — сильное удивление, когда он, совершенно по-девчачьи направил струю воды из шланга на меня.
— Извини, рефлекс — что-то сомневаюсь, иначе чего он так ржет прикрываясь злополучной занавеской.
— Рефлекс должен быть — запираться, а не окатывать меня водой — просветила я и захлопнула дверь.
Теперь понимаю, почему в комедиях и прочих несерьезных фильмах любят вставлять вот такие сцены, они, действительно, забавны. Если не считать, что мне пришлось сушить волосы, которые я сегодня мыть не собиралась. А они заметно отрасли за три месяца, тогда я последний раз их подравнивала. Потеребив пальцами кончики и не заметив посеченных волос, я все же решила подравнять свою шевелюру. До сих пор непривычно, что они такие короткие и темные. Мой прежний цвет. Раньше я была крашенной блондинкой и мне, признаться, какое-то время это даже нравилось, на фоне Людовика я не выделялась. Ему казалось, что так, мы больше похожи. Но, я никогда не была на него похожа. Достав садовые ножницы я встала у зеркала, собрала волосы в хвост и без сожаления отрезала их чуть ниже плеч.
