Вторая пара направилась к небольшому огороженному островку, где оказывали после манипуляционный уход, и за ними вышла третья пара. Если я не буду осторожен, меня просто напросто вывернет. Мы были следующими.
Тара спрятала лицо на моем плече.
- Скажи, что они собираются делать. Меня могут настигнуть воспоминания.
Я положил ладонь ей на голову, помогая укрыться, пока я наблюдал за приготовлениями пары.
- Там... ничего плохого. Они... просто собираются играть в ВР\ИП.
Она втянула в себя вдох и посмотрела на сцену.
- Взрослый ребенок...
- Игра с подгузниками.
- О Боже.
Мужчина забрался на кровать в своем огромном подгузнике и начал себя вести, как новорожденный младенец, плача и размахивая худыми руками и ногами.
Тара разразилась смехом в мою руку.
- Почему нам не досталось это задание?
Я посмотрел на нее с беспокойством во взгляде.
- Ты хотела бы притворяться ребенком, мочиться и испражняться в подгузник?
Она спрятала лицо у меня на плече и затряслась от истерического смеха. У меня не было другого выбора, кроме, как улыбнуться и рассмеяться в ответ. Это больше напоминало звук удивления. Я определенно точно мог привыкнуть к этим восхитительным звукам с ее стороны.
- О, посмотри. Она нянчит его.
Тара взвизгнула от смеха так тихо, как только могла, брыкаясь ногами и оттягивая мою футболку.
Я склонил голову.
- Тссс, не вежливо смеяться над этим, милая.
- Прости, прости, ты прав.
Я закусил губу от веселья в ее голосе. Женщина укачивала большого ребенка еще пару минут.
- Возьми меня на ручки. Возьми на ручки.
Мужчина протянул руки к женщине, и она подняла его.
Он обернул свои худые конечности вокруг ее тела, и я осмотрелся вокруг, чтобы понять был ли еще кто-нибудь, кого забавляло происходящее, и кто наблюдал за всем этим с таким же пристальным вниманием.
Я вновь перевел взгляд на динамичный дуэт на сцене, как раз в тот момент, когда женщина потеряла равновесие.
- Вот дерьмо.
Тара и я подались вперед, когда пара упала со сцены, запутавшись в руках и ногах.
Громкий раскатистый смех раздался от пары с пола, и Тара последовала их примеру. Я наблюдал за ней, не в силах вымолвить ни слова, пока она заразительно хохотала. Боже, она была такой... отличной от моего образа жизни. Искренней. Настоящей. Чертовски милой, даже несмотря на то, что хотела казаться стервозной. Это было всего лишь предположением, но я был уверен, что в ее теле не было и намека на ложь, потому что все, что касалась нее, источало достоинство.
