— А вы подождите! — перебил Жук Шапочника. — В жизни всяко бывает: нынче слезы, а завтра, глядишь, веселье… Как с погодой: сегодня дождь, а завтра — солнышко сияет.
— Ну, а лекарства? — горевала сыроежка. — Что если они уничтожат их от злости?
— И это не беда, — имел на все ответ Усатый. — Будете здоровы вы, будут здоровы те, которым вы дали лекарство, остальные убедятся, на них глядя, в правоте вашей, и, не сомневайтесь, найдутся сотни охотников, которые побегут на край света за новыми лекарствами. Самое трудное всегда — начало, а оно уже положено, сами знаете.
— А если всех здоровых уничтожат гниляки окаянные? — боялся боровик. — В них же столько злости, что всего можно ожидать.
— Ну, всех не уничтожат, пороху не хватит, — возразил Жук. — Друзей у вас, сами говорили, было немало, и среди молодежи, и среди зрелых грибов. Я даже предполагаю обратное, что здоровые гниляков прикончат, чтобы даже их запаха не было.
Как-то легче становилось на душе от непоколебимого оптимизма Усатого. Из всякого положения он находил выход, все видел только в светлых тонах. Для каждого находил доброе слово и совет. — «Золото — не Жук, — думали боровик с сыроежкой.
И Жук таки оказался прав.
Следующий день начался утром, сияющим, как улыбка. Радостно светило с неба солнце, игриво шелестел желтеющими листьями лес. В подсохшей траве деловито засуетились букашки, шумно рассаживались по кустам воробьиные стаи. А высоко-высоко в синеве печально курлыкали отлетающие журавли-эмигранты. Тяжело покидать родной край позолоченный.
Воспользовавшись хорошей погодой, запасливая Жучиха побежала в лес пособирать кое-чего на зиму. А Жук вывел своих подопечных на крылечко погреться, на солнышке и развлекал их своими добродушными шутками.
Вдруг видят — мчится из лесу Жучиха. Летит, словно кто-то за нею гонится, и кричит еще издалека, как ребенок:
— Вести с Тихой поляны! Вести с Тихой поляны!
— Ну-у!? — вскочили разом все трое на крылечке. — С Тихой поляны?
— Чтоб я так здорова была! — задыхалась Жучиха. — Ох, как я бежала…
— Выпей воды, ведь еле дышишь, — метнулся Жук за кружкой в дом.
Жучиха с жадностью выпила воду, отдышалась немного и начала рассказывать по-женски, подробно:
— Ну, слушайте! Собираю я сухую малину под бором, когда смотрю — плетется целая вереница букашек и козявок с детишками, да со всяким скарбом на плечах. Ну, совсем как переселенцы весною, когда реки разливаются. Погорельцы, что ли, думаю про себя, — что еще за диво? Ведь не птицы это, чтоб переселяться, когда зима на носу! Заинтересовали меня, знаете ли, эти путешественники. Уселись они в кружок полдничать, я и подошла к старой Букашке с детворою:
