— Могу, конечно, — ответила пчелка. — Сейчас закончу работу и пойдем вместе. Минуточку…
Подождали, пока пчела собрала с колокольчика весь мед, и отправились за нею. Но неутомимая провожатая частенько останавливалась по пути у цветов и наспех собирала мед в свою баночку. Липкая от приставшего к ней меда, желтая от цветочной пыли и навьюченная, как бедняцкая кляча, пчела не могла двигаться быстро, как ни сгорали ее спутники от нетерпения. Наконец, все трое добрались до места на лугу, с которого был виден одинокий дуб, стоявший вдали.
— Там наше жилье и аптека, — показала пчела на дуб. — А теперь, извините, я вас оставлю, мне тяжело ползти с грузом, придется лететь скорее домой. Думаю, что теперь вы и сами доберетесь.
— Доберемся, доберемся, летите пожалуйста… — успокоил Шапочник утомленную труженицу. — Вы и так нас почти до места проводили!
— Ну, тогда до свиданья! — крикнула она вежливо.
Пчела взлетела в воздух, а боровик с сыроежкой зашагали по траве. Не доходя нескольких шагов до цели, путники наткнулись на группу коренастых толстяков-трутней в щегольских цилиндрах. Все они чем-то страшно возмущались и галдели, перекрикивая друг друга.
— Какая некультурность, какое типичное хамство, господа! — задыхался от злости один из трутней.
— Нет, это просто дикарство, настоящее дикарство, вот что! — сердился другой.
— Дикарство?.. это похуже дикарства! — кипятился третий. — Это неслыханное насилие!
— Если б только у меня было отравленное жало, я бы всю эту шантрапу, до одной, насмерть пережалил, — пылал гневом четвертый.
— Тоже выдумали — жалить! Живьем их сжечь мало проклятых! — шипел пятый.
— Эх, если б моя власть, господа! — пылал ненавистью шестой. — Я бы их, хамок, живьем сгноил, я бы на них мышей напустил, я бы их дымом задушил!..
— Шершней на них натравить! — закричало сразу несколько голосов. — Шершней лютых!!!
Боровик с сыроежкой боязливо обошли злющих трутней сторонкой.
— Ну и ну! И чего это они так злятся? — спросила испуганная сыроежка.
— А бес их знает! — пожал плечами Шапочник. — Видно, кто-то им здорово насолил…
Недоумевали они недолго. Тут же все и выяснилось. Добравшись, наконец, до дуба, они увидели необычайную картину.
Из богатого, как оказалось впоследствии, пчелиного дома, расположенного в дупле старого дуба, пчелы-работницы дружными силами выпихивали вон таких самых крепышей-трутней в цилиндрах. Здоровенные трутни сопротивлялись, пыхтели, дрались, вырвавшись, лезли назад, кричали и бранились. Но пчелы упорно выбрасывали их из дупла, жалили со всех сторон, тянули за ноги и усы. За происходящим наблюдала высокая пчелиная матка в желтом чепчике и время от времени поощряла тружениц:
