- Эй, ты! Я те че, не говорил? У нас так дела не делаются! Говорил, ну?…
При ходьбе Антона слегка качало - не кефир все-таки он цедил весь вечер, но даже в его нетвердых движениях сквозила опасность. Расписывая воздух своими растопыренными пальцами, он подошел уже почти вплотную. А люди, только что так восхищавшиеся мастерством Эда, вдруг стали необыкновенно заняты - их взгляды старательно избегали части зала, где стоял победитель.
Он оказался в полном одиночестве. Даже Костю Сергей куда-то увел… Хотя с него-то какой прок?
«Твою мать…» - устало подумал Эд.
- Эй, я с тобой говорю, сюда смотри! Клоун, бля, цирк тут устроил! Бабло наше гони давай, как там тебя… Эдик… О! Хорошо рифмуется…
Эд не понял, как очутился на полу. Он с легким недоумением смотрел на спину Антона, крепко прижатого коленом - черт, его собственным коленом! - к полу… И на руку этого придурка, заломленную до хруста его, Эдовой, рукой… И не мог вспомнить, как и когда это сделал!
Мужская часть посетителей сгрудилась вокруг них (когда?), сильно посмелев. Нет, не настолько, чтобы принимать участие в разборке на чьей-либо стороне, но все же Эду почудился одобрительный оттенок в ропоте толпы.
Тара почему-то стоял в стороне, усиленно делая вид, что не имеет к происходящему ни малейшего отношения.
«Руку боится повредить, падла!» - догадался Эд и сильнее вдавил колено. Антон заорал благим матом.
Хорошо. Теперь оставалось уточнить детали.
- Меня зовут Эд, - спокойно произнес он почти по слогам, как при разговоре с не особо сообразительным ребенком. - Повтори.
- А, твою ма-а-ать! Больно как… Пусти… больно-о-о!
- Повтори: «Эд». И запомни.
- Эд, Эд!… Эд! Пусти, говорю! Эд же! Ур-р-о-о-од…
Одним плавным движением Эд поднялся с пола, продолжая удерживать в поле зрения парней. Он ощущал себя, как воздушный шар, наполненный гелием, - легко, пусто и весело! Ни дрожи. Ни колотящегося сердца. Он был средоточием спокойствия в этом мире.
- Я к вам не совался. Игру сами предложили. На жизнь я зарабатываю другим, и мне хватает, - Эд швырнул на стол, за которым только что с таким удовольствием проводил вечер, два своих последних выигрыша. - Без обид. И еще, советую хорошо запомнить мое имя!
Он подхватил куртку и направился к выходу. Его шаги были тверды и рассчитаны до миллиметра. На лестнице он остановился, прикурил и оглянулся.
Зал застыл. Только Антон на полу поскуливал, массируя вывихнутую руку.
Эд надел очки и шагнул в темноту подворотни, откуда уже неслись радостные возгласы Кости: «О, а ты что, уже уходишь?…»
