Гугу. И что же ему на это ответило дерево?
Нищий. Подул ветер, и по дереву пробежала дрожь. Человек это почувствовал. Он повалился на землю, обхватил руками твердые как камень корни и горько заплакал... Такое он проделывал и со многими другими деревьями.
Экарт. И после этого он что, выздоровел?
Нищий. Нет. Зато умер играючи.
Мая. Я этого не понимаю.
Нищий. Понять здесь ничего нельзя. Но кое-что можно почувствовать...
Боллеболл(Ваалу). Ты веришь в Бога, приятель?
Ваал(уже с трудом выговаривает слова). Я всегда верил только в себя. Если хочешь, можешь считать меня атеистом.
Боллеболл(хохочет). Мне становится весело! На дворе дождь и ветер, а у нас шампанское да любовь... (Хватает Маю за руку, тянет к себе.)
Мая. Отстань! У тебя из рта воняет.
Боллеболл. Я же никому не говорю, что у тебя сифилис! (Сажает ее к себе на колени.)
Нищий(Боллеболлу). Не смей ее лапать!
Гугу(Экарту). Он был смазливей. Потому она ему и досталась.
Экарт. А ваше умственное превосходство? Ваши, так сказать, душевные силы?
Гугу. Так она же была другой. Была сама невинность...
Экарт. Куда же смотрели ваши глаза?
Гугу. А я их закрывал. Мне было стыдно.
Боллеболл. Чу! Ветер! Он все просит у Бога покоя.
Мая(нараспев).
Если ветер за окном
Воем докучает,
Заливай шары вином —
Мигом полегчает.
Ваал. Откуда здесь ребенок? Чей он?
Мая. Это моя дочь, сударь.
Нищий. Virgo dolorosa[1]
Ваал. Это было давно, Экарт. Это было прекрасно.
Экарт. Что было прекрасно?
Боллеболл. Да он уже и сам не помнит...
Гугу. Самое прекрасное — это ничто.
Боллеболл. Тсс! Мешок червей начинает свою арию.
Гугу. Это как трепыхание воздуха в летние вечера. Но ничего не трепыхается. Ничего. Совсем ничего! Просто перестаешь быть. Дует ветер, а тебе не зябко. Когда льет дождь, ты не мокнешь. Кто-то шутит, а ты не смеешься. Гниешь себе, и ничего не надо ждать... Не надо ничего делать...
Гугу. Да, это рай. Там нет неисполненных желаний, потому что нет вообще никаких желаний. Никаких! Тебя от всего отлучают. Так становишься свободным.
Мая. А что бывает потом?
Гугу(ухмыляется). Ничего. Ровным счетом ничего. Никакого "потом" там нет. И это ничто длится вечно.
Боллеболл. Аминь!
Ваал(резко встает, Экарту). Очнись, Экарт! Нас занесло к душегубам. (Покачивается, держится руками за Экарта.) Смертный тлен, он все ближе... Черви уже подают голос.
Экарт. С тобой такое уже во второй раз. Хорошо еще, если это только по пьяной лавочке...
Ваал. Они демонстрируют мои внутренности... Здесь им не грязевая ванна!
