София. Вот ты, оказывается, какой! Ты мне нравишься.
Ваал(прижимается головой к ее груди). Над нами только небо, и мы совсем одни.
София. Лежи у меня тихо...
Ваал. Как ребенок.
София(резко приподнимается). Моя мать! Она меня давно ждет.
Ваал. А сколько ей лет?
София. Семьдесят.
Ваал. Ну, тогда ее уже ничем не удивишь.
София. Лучше бы мне сквозь землю провалиться! Сквозь землю! Чтобы никогда больше, никогда...
Ваал. Так уж прямо и никогда? (Молчание.) Скажи, а братья и сестры у тебя есть?
София. Конечно, и они меня любят.
Ваал. А воздух-то в каморке как молоко... (Встает, подходит к окну.) Ивы над рекой совсем мокрые, такие взъерошенные после дождя. (Возвращается к кровати, обнимает Софию.) У тебя должны быть бледные ляжки...
Ваал и София сидят под деревом.
Ваал(лениво). Дождь давно перестал. Только вот трава, должно быть, еще сырая. Наши листья влагу не пропускают, хотя сами все мокрые. Здесь, у корней, сухо. (Со злостью.) И почему нельзя спать с деревьями?..
София. А это, по-твоему, что такое? Ты слышишь?
Ваал. Это неугомонный ветер ворочается в сырой и черной листве, а кажется, что идет дождь.
София. Ой, мне за шиворот попала капля... Что ты со мной делаешь? Отпусти меня!
Ваал. Любовь, подобно урагану, срывает с тела платье и засыпает тебя мертвыми листьями после того, как увидишь небо...
София. Мне бы хотелось закутаться в тебя, Ваал. Ведь я почти раздета.
Ваал. Я пьян, а ты еще сопротивляешься... Небеса черны, и мы с тобой взмываем к ним на качелях любви. Небеса черны, и я тебя люблю.
София. Послушай, Ваал! Мать-то, наверно, все еще оплакивает меня. Думает, что я утопилась... А сколько времени прошло с тех пор? Тогда был конец апреля. Значит, недели три...
Ваал. Прошло три недели, говорит возлюбленная, валяясь под деревом. Хотя уже прошумело лет тридцать, и труп ее наполовину сгнил.
София. Хорошо так лежать... ну, как добыча. Над головой небо, и всегда есть кто-то рядом...
Ваал. А теперь я опять сниму с тебя рубашку, София...
Гримуборная с побеленными стенами в маленьком грязном кафе. На заднем плане слева коричневый занавес. Справа — дощатая дверь в туалет, выкрашенная в белый цвет. Сзади еще одна дверь. Когда она открыта, видно, что на улице ночь. В кафе поет субретка. Ваал, голый по пояс, ходит по комнате кругами, насвистывает.
Лупу(юноша, толстый и бледный, с блестящими черными волосами, ниспадающими на потный лоб, открывает дверь, выглядывает во двор).
