Верена откликнулась на просьбу Рэнсома без всякой задней мысли, но она сразу же почувствовала, что её новая подруга недовольна. Она едва ли знала, что так беспокоит Олив, но ощутила внезапный прилив странной тревоги, которая была как-то связана с установившимися между ними личными отношениями.
– Теперь я хочу, чтобы вы мне сказали одну вещь, – произнёс Рэнсом, сложив руки на коленях и наклонившись к Верене, не обращая при этом ни малейшего внимания на хозяйку, – Вы действительно верите во всю эту прелестную чепуху, которую говорили прошлой ночью? Я мог слушать вас еще целый час, но я никогда не слышал ничего более ошибочного. Я должен был протестовать как оклеветанный мужчина, чей образ столь сильно искажён. Признайтесь, это была такая пародия, сатира на миссис Фарриндер.
Он произнёс всё это в вежливой и полушутливой манере, понизив голос. Верена посмотрела на него округлившимися глазами.
– Почему бы вам не признаться, что вы ничуть не верите в наше дело?
– Нет, этого не будет, – продолжил он, смеясь, – Вы в целом находитесь на неверном пути. Можете ли вы поручиться, что ваш пол всё это время не имел влияния? Влияние! Да, это вы привели нас за нос туда, где мы все находимся. Где бы мы ни находились, это ваша заслуга. Это вы лежите в основе всего.
– Разумеется, но мы бы хотели быть на вершине, – сказала Верена.
– Ах, уверяю вас, быть в основе значительно лучше. Кроме того, вы бываете и на вершине, да, вы повсюду. Я придерживаюсь мнения одной исторической личности, кажется, это был какой-то король, о том, что за каждым свершением стоит женщина. Он утверждал, что женщина является универсальным объяснением всего. Если хорошенько поискать, за всякой войной можно найти женщину. Женщина имеет власть направлять мужчин, и разве это не истинная власть?
– Ну, я подобно мисс Фарриндер, предпочитаю оппозицию, – воскликнула Верена с улыбкой.
– Это только доказывает, что вам, несмотря на выражение ужаса на лице при упоминании войны, доставляет удовольствие участвовать в сражениях. В этом вы похожи на Елену Троянскую или императрицу Франции, которая послужила причиной последней войны в этой стране. Вчера кто-то упомянул Элизу П. Мосли, так разве не было среди аболиционистов огромного числа женщин? Вы не станете отрицать, что женщины являются могущественной движущей силой любого изменения. Я предчувствую, что сама Элиза ещё встанет у истоков величайшего сражения в нашей истории.
Бэзилу собственная речь показалась весьма остроумной, особенно после того, как он заметил на лице Верены одобрительную улыбку.
