От таких мыслей у меня зашумело в ушах.
А мог ли богатый супруг Аллы узнать про молодого любовника его жены? Разумеется, мог. Сейчас столько устройств выдумано для того, чтобы проследить за своими домочадцами, – ручки-фотоаппараты, пуговицы-камеры и прочее. А частный детектив мог выявить наличие «друга» у жены клиента за два дня. Вот вам и плоды цивилизации. В Средние века пудрить супругам мозги было намного проще.
Я не знала, о чем думал в тот момент Рафа, но мне казалось, он проследил логическую цепочку до конца и пришел к такому же выводу, что и я.
Этому Михаилу Ивановичу невероятно повезло, что Алла больше никогда не увидится со Славой. Или тут сработало не одно простое везенье?
Пока я кусала губы от напрашивающихся вопросов, мы уже подъехали к высотному дому с элитными квартирами. Конечно, а разве могут состоятельные люди жить в какой-нибудь двухкомнатной хрущевке? Мне всегда было интересно, чем элитное жилье отличается от неэлитного. Теперь я могу удовлетворить свое любопытство.
Рафа припарковался недалеко от подъезда. Выбравшись на улицу, он небрежно кинул мне ключи вместе с этим ненавистным мне брелоком с тысячей маленьких кнопочек и, нежно обвив сильными руками нашу недвижимую Аллу, понес ее к дому.
Я, в душе завидуя этой психической даме, быстренько захлопнула заднюю дверцу, закрыла машину на замок и, резво потыкав на кнопочки в желании включить сигнализацию, пустилась вслед смуглому Бонду. Парень задержался на пару секунд у входа в подъезд. Большая железная дверь, которая на вид была внушительнее ворот Форт-Нокса[1], не могла отвориться, если вы не знали кода или номера квартиры, чтобы вызвать хозяев.
Рафа осторожно освободил одну руку, другой продолжая удерживать обмякшее тело женщины, и набрал пару цифр, которые, очевидно, супруг Аллы сообщил парню сразу после своего адреса. Дверь тихонько пискнула, как будто желая нам приятного времяпрепровождения, и радушно отворилась, чтобы впустить нас в здание.
Я обогнала своего спутника с тяжелой ношей в руках и подбежала к лифту. Лифт оказался на первом этаже через десять секунд. Пока Рафа подбирался к подъемной машине, я вовсю крутила головой. Это ж надо, в каких чистых, светлых и убранных подъездах живут люди! Не то чтобы у нас в доме воняло и всегда было темно, но в последний раз стены белили там, наверное, сразу после дуэли Пушкина.
Забравшись в лифт – тоже до неприличия чистый и отмытый, без единой корявой надписи внутри, я прижала сумку Аллы к груди как самое дорогое сокровище и подняла взор под потолок, к мигающим циферкам этажей. Ехали мы на 21-й.
