Двадцать восьмого июля, в субботу, я шла домой из магазина. Я думала украсть там что-нибудь, но в тот раз не вышло. На моей улице был припаркован белый минивэн – наполовину на дороге, наполовину на тротуаре. Когда я с ним поравнялась, спереди выскочил курьер Спаркла, Энтони Томлинсон, а сзади – сам Спаркл и его дилер Томас Годфри. Спаркл сказал: «Тащите ее в машину на хрен». Они схватили меня и затолкали внутрь. На заднем сиденье была Салли. Она работала на панели. Тоже употребляла. Минут через пять машина остановилась, и Годфри сказал ей выметаться. Сзади на дверях не было ручек. Салли пробралась между передними сиденьями, перелезла через Томлинсона и вышла из передней пассажирской двери. Я кричала, умоляла их выпустить меня вместе с Салли, но мы поехали на автостраду.
Годфри ударил меня по лицу и велел заткнуться. Потом взял зеленую одноразовую зажигалку. Поставил пламя на максимум. Поднес зажигалку к моей правой сережке. Она сразу нагрелась и начала жечь мне ухо. Я плакала. Умоляла его прекратить.
По дороге мы остановились и подобрали еще одного мужчину. Когда он залез в машину, то сказал: «Она здесь? Отлично». За рулем был Доулмен. Он ответил: «Нужно ее проучить как следует. Отодрать в задницу».
Меня привели в какую-то квартиру в бедной части Лондона. Там было очень холодно и не было электричества. Уличный фонарь давал немного света. Он был прямо за окном гостиной. Парень, подсевший по дороге, включил музыку на телефоне. Они стали орать, чтобы я раздевалась и танцевала. Я просила их не заставлять меня это делать. Годфри ударил меня в живот и сказал: «Быстро!» Я даже рыдать не могла – он перебил мне дыхание.
Дальше я разделась и начала танцевать. Я не могу передать словами, как это было унизительно. Я чувствовала себя каким-то цирковым животным. Годфри сказал, что у него на меня не встает. Спаркл сказал: «Сейчас мы тебя научим, как себя вести! По методу моего папаши».
Они заставили меня встать на одну ногу и развести руки в стороны. Я все еще была голая. Они смотрели и обменивались восклицаниями, как на футбольном матче. Эй, гляньте, как у нее сиськи болтаются. Эй, зацените ее волосатую дырку. Я пыталась как-нибудь изогнуться, чтобы прикрыть себя, но они сразу били веником, когда видели, что мои руки опустились или нога касается пола.
Я очень хотела одеться. Хотела, чтобы они перестали меня разглядывать. И еще я долго не принимала героин и крэк – дольше, чем обычно, а от этого всегда начинаешь мерзнуть.
