— Но пусть он меня не трогает.
«Стив, ты должен отблагодарить его — это правило».
Стив неуверенно подошел к сидящему гвардейцу. Кровь сама по себе не нужна, но через нее можно подсоединиться к биополю живого и взять немного энергии. Можно даже убить, высосав столько энергии, что душа донора уже не сможет удержаться в теле… Да, энергию лучше брать, когда донор доволен и счастлив. Стив проник в мысли гвардейца. Расшевелил радость и усилил ее до состояния счастья — на это сил еще полно! Но никакой любви он делать не будет! Еще чего… Положил руки на плечи Дору. Тот отклонил голову, подставляя шею. Стив наклонился, качнулся и чуть не шарахнулся, когда Дор обхватил его, поддерживая. И все-таки послал Дору благодарность и, стараясь не касаться кожи губами, выпустил из-под языка жало и взял три маленьких глотка. Ярко вспыхнувшее удовольствие с силой влетело прямо в затылок и, отразившись пузырящимся взрывом, разогнало сердце в галоп. Удержался на ногах и быстро отодвинулся. Прижал и заживил ранку. Потом лизнул палец и стер следы крови на горле Дора, тот усмехнулся.
— Спасибо.
— Спасибо, Дор.
И сразу отошел к Джи.
Джи уже говорил по интеркому, вызывая приматора.
* * *
Уже стемнело, когда пришел Генри, принес поздний ужин:
— Хочешь ужинать в кровати?
— Все хорошо, я буду есть за столом, — она слезла с постели, где так и просидела после ухода Джи.
Никакого ужина не хотелось. Ничего не хотелось, но она заставила себя всё съесть.
Генри занялся быстрой уборкой, а потом, как обычно, сидел на кушетке за ее спиной и ждал. Крошка сбросила остатки еды и контейнеры в утилизатор и забралась андроиду на колени. Свернулась клубочком, прижавшись к теплому надежному телу няньки, и слушала равномерные и такие успокаивающие удары его сердца.
— Генри, ты меня любишь?
— Крошка, я твой стюард, я сделаю всё, что тебе надо.
Хакисс провела рукой по его теплой щеке, смотря в темно-карие, изученные до последней искорки и такие спокойные глаза. Приподнялась, задумчиво и старательно поцеловала его в губы. Генри ответил, обнимая крепче, обхватывая ее талию теплыми и знакомыми руками. Его руки скользнули вверх по спине, и Хакисс, выгибаясь и подчиняясь движению рук, откинула голову ему в ладони. Потом извернулась и прижала его ладонь к своей щеке. Она безнадежно терялась в неподвижном сознании робота, билась в нем своим желанием и ничего не могла найти. Ни легчайшего отзвука чувств.
— Я тебя совсем не чувствую. Ты хоть когда-нибудь что-нибудь чувствуешь?
