— Что-то твой жених не заходит, — заметила как-то Старуха.
— Да ну его! — отмахнулась Девчонка.
— Отчего же так?
— Он, видите ли, желает немедленно мчаться в загс, регистрироваться. Да еще и бэби завести сразу. А мне хочется еще погулять. Не дура я, хомут надевать смолоду.
— Не любишь его?
— Почему?! Очень даже люблю. Только мне спешить некуда.
— Смотри, пробросаешься! — наставительно предупредила Старуха. — Серьезного жениха упустишь, потом локти кусать станешь.
Девчонка в ответ только фыркнула. Дескать, что ты, старая карга, понимаешь. На свою красоту и молодость надеялась.
А Старуха все понимала. Первый Девчонкин мужчина таким хотел и остаться. Единственным. Думал, встретил серьезную, для жизни. Небось насмотрелся на бабочек-однодневок. А она на других перекинулась. Этих «других» было многовато. Приходили поодиночке и компаниями. С подружками и без подружек. Дискотека на дому! Иные оставались на ночь. Иногда ночевали разом две-три пары. Из-за перегородки в уши Старухи лезло бесстыдное постельное хихиканье. Утром расходились осоловевшие после бурной ночи. Бывало, что и застревали до полудня. Досыпать.
В квартире прижился запах курева и перегара. Тоже осоловевшая от бессонницы, Старуха пыталась уничтожать следы нечистого пребывания ночных гостей. Конечно, она могла этим не заниматься, но тогда бы так и пришлось круглосуточно существовать на помойке. Сама Девчонка грязной работы чуралась.
— Ты бы хоть убрала за своими гостями, — пеняла ей Старуха. — После них в доме не продохнуть. Все на меня сваливаешь.
— А что тебе еще и делать?! Я с утра на работе, а ты дрыхнешь, сколько влезет, — лениво отругивалась Девчонка.
Старуха спала много, это верно. Отсыпалась за свою долгую утомительную жизнь, остаток которой теперь оползнем съезжал в никуда.
Старуха силилась придушить раздражение. Вспоминала, какой была Девчонка в самом начале, когда обе они еще имели имя. Своенравная — да. Задиристая — да. Да, непослушная, порой даже беспардонная. Но все же… Прибегала после школы вся распахнутая, с сияющими глазами… Как получилось, что они обе перестали зваться по имени, окрестили друг друга Старухой и Девчонкой?.. «Старуха, чего бы поесть?» — «Где ты, Девчонка, болталась?» Как вышло, что пригретая сиротка обернулась троянским конем, из которого, бряцая правами, повыскакивали грубость, ложь, корысть, хитрость? Не она ли сама виновата, что не сумела воспитать девочку? Хваталась за окрик, когда надо было поговорить по-хорошему. Недоставало терпения? А может быть, любви? Понадеялась на голое чувство благодарности?..
