Сопроводив Валентина с Кариной до Киевского вокзала, откуда те собирались уехать на дачу первой попавшейся электричкой, сыщики остановили сладкую парочку в зале пригородных касс, предъявили удостоверения, попросив их пройти в дежурную комнату милиции.
Там, после кратких допросов каждого в отдельности, девушку отпустили, записав ее координаты и телефон. Зинину же, по распоряжению Корначева, предстояло переночевать в камере-одиночке по общепринятому в России поводу: «Задержан до выяснения обстоятельств».
Вернувшись после разговора с Родиным в Москву, Сакуленко поехал на встречу с налоговым генералом Эдуардом Линьковым. Они договорились уединиться в уютном кафе, недалеко от метро «Чистые пруды», которое тоже славилось отменной грузинской кухней.
Пока официант, сервировал стол, приятели вышли в фойе перекурить.
— Так что будем делать, Валентин Игоревич? — вальяжный Линьков задержал взгляд на красочной мозаичной под Пиросмани картине, висевшей на стене. — Ведь «литератор», как ты его называл, контролировал, едва ли не весь бензиновый рынок Москвы.
— Да, просчитался шеф с Екатериной, — Сакуленко досадливо щелкнул пальцами. — Передоверил ей все и вся, теперь на меня вновь дела свалил. Но за два года многое изменилось, люди уже не те, сменились спонсоры, нарушились проверенные связи. Опять же проблемы с рекламой, телевидением… Нас, арбатовцев, тренеры других клубов и их президенты чуть ли не предателями считают. Как же — продались «НТВ-плюс».
— Это все вторично, главное — нефть, черное золото. — Докурив сигарету, Линьков размял ее в пепельнице, встал во весь свой немалый рост. — Пошли-ка, Валюша, похлебаем доброй солянки под коньячок. Авось, дельные мысли в голову и придут.
— И скажу тебе по секрету, — откровенно продолжил он прерванный разговор за столом. — Когда я с весны лично занялся Екатериной Борисовной, и у меня это получилось, то старался овладеть не только ее роскошным телом, но и душой.
— Не обольщайся насчет ее души, а то, что у дамочки формы были хоть куда, несмотря на бальзаковский возраст, тут ты в точку попал, — цинично усмехнулся Сакуленко. — Впрочем, откровенность за откровенность. Для тебя, Эдуард Брониславович, даже лучше, что Екатерину убрали. Роковая женщина, «мадам Вамп», так прозвали ее у нас в «Арбате». Высосала бы и продала. В прошлом у нее трое мужей, а любовников, что на небе звезд. Ты еще хорошо отделался, скажу прямо, родился в сорочке.
— Давай оставим это, насчет сорочки, — перебил его Линьков. — Я ведь тоже не мальчик, не Лебедянский ваш. Выпьем-ка по второй под кальмара с креветками и обсудим все нежно, без колкостей. Мы ведь все-таки, считай, десять лет как знакомы…
