— спросила она. Уинтерборн заверил ее, что он почел бы это за величайшее удовольствие, но, к несчастью, у него есть другие дела. — Другие дела? Не верю! — сказала мисс Дэзи. — Как это так? Ведь вы не занимаетесь торговлей? — Молодой человек ответил, что торговлей он действительно не занимается, но тем не менее у него есть дела, которые через день, через два потребуют его возвращения в Женеву. — Какой вздор! — воскликнула Дэзи. — Я вам не верю! — И заговорила о другом. Но, через несколько минут, когда он показал ей красивую кладку старинного камина, она вдруг перебила его: — Неужели вам действительно нужно возвращаться в Женеву?
— Как это ни прискорбно, но я уже завтра должен быть там.
— Знаете, мистер Уинтерборн, — сказала Дэзи, — вы просто ужасны.
— Зачем вы так говорите! — сказал он. — Да еще в нашу последнюю встречу!
— Последнюю? — воскликнула девушка. — А по-моему, это наша первая встреча! Нет, я, кажется, брошу вас здесь и уеду обратно одна. — И следующие десять минут она только и твердила о том, какой он ужасный человек. Бедный Уинтерборн растерялся, ни одна женщина еще не оказывала ему чести, проявляя такое волнение при мысли о его отъезде. Мисс Дэзи перестали занимать достопримечательности Шильонского замка и красоты озера, она открыла огонь по некоей женевской чаровнице, к которой, по ее убеждению, и спешил Уинтерборн. Каким же образом мисс Дэзи Миллер догадалась о том, что в Женеве есть некая чаровница? Уинтерборн, отрицавший существование такой особы, не мог понять этого, он дивился быстроте соображения мисс Дэзи и в то же время внутренне посмеивался над резкостью ее persiflage.[27] Его снова поразило это странное сочетание простодушия и бестактности. — Неужели она не отпускает вас больше чем на три дня? — насмешливо спрашивала Дэзи. — Неужели она и летом не дает вам свободы? Даже самые занятые люди получают отпуск в это время года. Если вы останетесь здесь еще на день, она, пожалуй, приедет сюда за вами на лодке. Побудьте здесь до пятницы, мне хочется посмотреть ее на пристани!
Под конец Уинтерборн решил, что ему, пожалуй, не следовало огорчаться безмятежным спокойствием мисс Дэзи в начале их поездки. Если тогда он не уловил в ее отношении к себе личной заинтересованности, то теперь эта личная заинтересованность чувствовалась все яснее и яснее. И Уинтерборн окончательно убедился в правильности своих выводов, когда девушка сказала, что перестанет дразнить его, если он пообещает ей приехать зимой в Рим.
