— Дубликаты отличаются от реальных предметов лишь способом функционирования. Это не что иное, как комплекс устройств, имитирующих настоящие биологические формы, с возможностью длительного самоподдержания работоспособности.
— Ты хочешь сказать — это что-то вроде механизма? — Непелин обвёл взглядом оазис.
— Совершенно верно.
— А еда? — поинтересовался Непелин. — Ты сможешь изготовить пищу?
— С лёгкостью, — заверила его УАМ. — При помощи синтезатора.
— Отлично! — обрадовался Непелин. — Ну что ж, кажется, шансов у меня стало чуть-чуть побольше.
* * *
Поначалу, действительно, всё шло неплохо: УАМ оказалась не только «мастером на все руки», но и приятным собеседником, с которым было не скучно долгими вечерами. Теперь Непелина занимала только одна проблема — как скоро его найдут. И что он может сделать, чтобы повысить вероятность этого события. Над этим, казалось бы, неразрешимым вопросом он бился, подходя к нему и так и этак, пока три недели спустя его внимание не отвлекло нечто другое.
Начала меняться погода. Температура воздуха, до этого вполне сносная, неуклонно поднималась, постепенно превращая пустыню в огромную раскалённую жаровню. Поначалу Непелин предполагал, что происходит смена сезонов, однако погодные изменения, как правило, всегда неразрывно связаны с полуденной высотой солнца. Измеряя её изо дня в день, Непелин вынужден был признать, что никаких изменений в этом плане не наблюдается. Продолжая наблюдения, он вскоре всё же обнаружил изменения, но они касались совсем другой величины. А именно, углового диаметра самого солнца. Красноватое солнце этой планеты медленно разбухало, что могло означать лишь одно: орбита у планеты была эллиптической и очень сильно вытянутой, как у Марса. Солнце находилось в одном из фокусов этого эллипса, к которому сейчас и приближалась планета. А это, в свою очередь, означало, что расстояние от планеты до солнца будет неуклонно уменьшаться. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Непелин вынужден был целыми днями отсиживаться в модуле, выходя наружу только ночью, да и то ближе к утру, когда температура падала до приемлемой величины. Но вскоре и ночи стали невыносимыми.
Теперь он не покидал модуль круглые сутки, с тревогой ожидая дальнейшего. Когда температура за бортом перевалила через отметку в две с половиной сотни градусов и у модуля начала барахлить система поддержания микроклимата, он, наконец, решился.
Трансформации, которые произвёл в нём УАМ, изменили его кардинально. Отныне Непелин мог спокойно находиться на адской сковороде, в которую превратилась поверхность планеты, прекрасно чувствуя себя под испепеляющей лавиной жара, источаемой разбухающим солнцем. Его новая кремнистая кожа не боялась ожогов, а обновлённая силикатная кровь не закипела бы, даже окажись он в жерле вулкана. Положительные эмоции переполняли его до тех пор, пока в модуле не начали портиться съестные припасы. УАМ снова взялся за дело, переделав и его пищеварительный тракт. А заодно и пищу, которую ему предстояло переваривать. Непелин стал питаться особым веществом, внешне больше напоминающим пемзу, чем куски питательной смеси, но ему по-прежнему нужна была вода. Хотя и в совсем небольших количествах.
