Конечно, если он был сыном Екатерины Арагонской, значит, в нас есть и испанская кровь, а это мне не очень-то нравится — я всегда гордился, что мы чистой англо-шотландской породы: моя мать, имей в виду, приходилась дальней родней Брюсу и Уоллесу и еще разным знаменитым шотландским полководцам — тут уж без всяких сомнений! Но все-таки, если пораздумать, так у этой Екатерины родители были Фердинанд и Изабелла, те самые, которые приказали Колумбу поехать и открыть Америку, и, значит, она по своему происхождению не хуже англичанки, ну а наши рыжие волосы, мои и твои, показывают, что в конце концов испанская кровь нам не повредила.
Вот и вся история. Может быть, в ней нет ни слова правды, — но все-таки ты не попытаешься ли выяснить, мой мальчик?
У него был такой умоляющий взгляд. Нийл очень любил своего кроткого отца; он пообещал:
— Сделаю, что могу, папа.
— Буду очень благодарен тебе. Главное, помни, что здесь нет ничего невозможного. Был один такой человек на Западе, в Альберте, что ли, или в Уайоминге, — говорили, он мормон, но я не верю, хотя кто его знает, — и вдруг оказалось, что он самый настоящий граф из какого-то владетельного рода, — а ведь был простой скотовод! Вот видишь.
— Во всяком случае, занятно будет узнать, — согласился Нийл. — И знаешь, шутки шутками, но когда Бидди стояла под елкой в золоченой короне, она, правда, была похожа на маленькую королеву. Ладно, возьмемся за это дело.
И в январе нового года он за него взялся.
Ему не раз приходилось читать о претендентах на титулы и земли, и он не сомневался, что домыслы его отца — чистейшая блажь. Но они забавляли его своей дерзкой наивностью, и, кроме того, ему нужно было новое занятие.
Из-за ноги он не мог ни ходить на лыжах, ни пробираться по сугробам, охотясь на кроликов, так что единственным доступным ему видом спорта оставалось плавание в бассейне Федерального клуба. Ему до смерти надоело играть в бридж, решать кроссворды, читать без разбора путешествия, биографии и духовную плесень войны — романы, в которых распутницы времен Елизаветы приводят в восхищение миллионы почтенных читателей, совершая поступки, заведомо предосудительные для молодой девушки из города Элизабет, штат Нью-Джерси.
Его радовало, что он будет именно английским королем. В Англии он почти ничего не видел, кроме пристаней, поездов и старинного замка, где помещался госпиталь, но к заботливым, усталым англичанкам, которые за ним ухаживали, привязался, как к родным. Выздоравливая, он целыми днями смотрел из окна своей палаты на каменную церковь с зубчатой башней, всю в перевитых струнах заиндевелого плюща, и видел, как через ее стрельчатые двери входят и выходят Тэсс и Джуд, маленькая Нелл и Лорна Дун, а также Дж. Г.Ридер и сэр Генри Баскервиль. Ни одно здание в Гранд-Рипаблик — даже остатки бревенчатого форта времен Гражданской войны, который теперь был перестроен в гараж для такси, — не внушало ему такого восхищения непреходящим мужеством человека.
