– Почему только сейчас? – поинтересовался я.
– Прошло столько времени…
– И что?
– Вы же знаете, что его задерживали по подозрению в убийстве.
– А чем он сейчас изменился?
– Звонит, навещает, на кладбище с нами ездит…
– Понятно, – сказал я. – Расскажите о том, что произошло в день Юлиного исчезновения.
Сливин потер переносицу.
– Она проснулась, как обычно, очень рано. После пробежки позавтракала и в восемь часов ушла в клуб. Она тренировала детскую утреннюю группу. Во второй половине дня собиралась в университет. Мы стали волноваться вечером, когда она не пришла домой. Обычно дочка звонила, когда задерживалась. Мы с женой звонили ей по телефону, но тот был отключен. Всю ночь мы не спали. Утром я позвонил Андрею, но тот сказал, что Юля была вчера утром в клубе и потом куда-то ушла. Где она сейчас, он не знает. Мы сходили с ума от неизвестности, не знали, что делать. Я вновь позвонил Андрею. Он сказал, что никаких сведений о Юле нет, и предложил заявить в полицию. Я пошел в отдел полиции. У меня сначала не хотели принимать заявление. Но я настоял…
На следующий день пришли полицейские и сообщили… Остальное вы знаете. – Он замолчал и взял сигарету.
– Накануне исчезновения дочери вы не замечали никаких странностей в ее поведении? – задал я дежурный вопрос, поскольку понимал, что об этом Сливин мне поведал бы в первую очередь.
– Нет, все было как обычно, – ответил он. – В этом-то вся загадка. Молодая, здоровая! Какое там сердце. Не жаловалась она никогда на сердце! Никогда! – повторил он. – Не верю я этим следователям!
– Но по результатам судебно-медицинской экспертизы… – начал я.
– А мне наплевать на это! – в сердцах воскликнул Сливин и уже тихо добавил: – Не верил и никогда не поверю! Я, грубо говоря, охренел, когда узнал, что дело уже давно закрыли.
– А когда вам стало известно об этом?
– Недавно. Раньше каждую неделю созванивался со следователем. Интересовался, как идет расследование. Он говорил, что ищут… Потом пропал. – Сливин махнул рукой: – Я теперь понимаю, что меня все это время водили за нос и все это расследование – сплошная липа!
– А как фамилия следователя? – на всякий случай поинтересовался я, хотя знал, что это был Захаров.
– Алиев. А я еще ему деньги заплатил. – Сливин сокрушенно покачал головой.
– Даже так! – переспросил я, обескураженный известием.
– Именно!
– И сколько, если не секрет? – Я посмотрел на Сливина и понял, что задал бестактный вопрос. Он ответил не сразу.
