А во сне были все свои. Причём не такие, как 30 лет назад — юные талантливые и безбашенные балбесы с серьёзно-озабоченным видом смотрящие на мир. А такие, как сейчас — старые, беззубые, толстые, хромые. Удивительно, что и Рудик, который ушёл в иной мир как раз тогда, когда ему исполнилось столько, сколько нам сейчас, тоже постарел — может, не на 30 лет, а на 20, но был он стариком. Хотя никто бы ни на секунду не усомнился, что это он, Рудик.
Встреча произошла спонтанно, никто её не ждал. Рудика слишком давно не было. Но кто мог, те все подтянулись. Новый рассказ оказался только у поэта Цылы — Саши Целовальникова. Он его начал читать, но через несколько минут выяснилось, что не хватает каких-то страниц, и мы отложили чтение на другой раз. Стали просто разговаривать. И где-то мельком Рудик вдруг заметил мне, что мы напарники. Я хмыкнула: какие, мол, мы напарники? Вот я, старая, хромая, с год уже шляющейся неизвестно в каких краях музой… Кто я вообще? Тем более рядом с Рудиком. А Рудик посмотрел так серьёзно и сказал: «Ну, конечно, напарники».
И вдруг я поняла, почему мне было так хорошо 30 лет назад в кабинете царя Александра. Меня словно вновь окутало облако любви, в котором мы оказались. Рудик это умел: любить детей. Рудик умел сказать что-то такое, что заставляло потом жить и радоваться жизни, и чувствовать себя не никчемным, а самым что ни на есть замечательным человеком.
И когда я проснулась, это облако любви по-прежнему плотно окружало меня, хотя теперь, к концу дня уже сильно рассеялось.
Пойду, что ли, поищу в твиттере девушку, которая пожелала всем, кто прочитает, приятных сновидений…
И знаете, когда вы сегодня отправитесь в объятия морфея, пусть вам тоже приснится что-нибудь очень и очень светлое и прекрасное.
