— Ты как удумал, молодой негодяй? Попользовался девушкой и можно её на помойку выбрасывать? Нет уж, так дело не пойдёт! Только не в нашу смену! Мы нашу Ирен не для того растили чтобы бездельники вроде тебя насмехались над бедной девочкой. Целовались? Признавайся, было, дело? А раз целовались, так и женись, только так и никак иначе. Возражаете? Тогда попрошу на баскетбольную площадку! Играть будем не на жизнь, а на смерть, — гневно вопил, так называемый отец.
— Ой, ой, ой, это что же такое делается? Это за что же на наши с отцом головы беда такая? Чем я, бедная женщина, прогневила Господа? — не отставала от своего спутника цыганка. При этом слёзы струями катились у неё из глаз, словно у циркового клоуна. — А приданного-то, сколько насобирали, одного только тирского пурпура десять сундуков, а ситцу, то ситцу…. Да пропади она пропадом такая жизнь!
— Не целовался я с ней вовсе! Она сама на меня набросилась, и вообще ваша дочь ведьма, — попытался оправдаться Олег.
Рыжий великан начал неврастенично отбивать мяч от пола, явно намекая тем самым, что раз не хотят по-хорошему, то непременно будет по-плохому. Цыганка же распростёрла руки в сторону Олега и жадно хватала воздух беззубым ртом. Казалось, что она хочет вцепиться предполагаемому зятю в горло. Верзила же наигравшись с мячиком, неожиданно сказал:
— В знак моего глубочайшего к тебе неуважения посылаю в твой адрес презрительный плевок, — после чего смачно плюнул прямо Олегу в ноги. Олег едва успел отскочить, как верзила продолжил.
— Ну, раз жениться не хочешь, то хотя бы обещай пиво больше не пить. Ты посмотри только на себя! НА кого ты похож? До чего докатился! И как только не стыдно! — сказал мужчина и с досадой со всей силы ударил мячиком о потолок. Посыпалась штукатурка.
Олег посмотрел на себя и пришёл в ужас. На нём почему-то сидело женское платье в зелёный горошек из разреза, которого торчали пышные, нежные девичьи груди размера четвёртого, не менее. Явно кем-то заранее накрученные соски от радости устремлялись вверх.
— Нет, только не это. Всё что угодно, только не это. Хотите, женюсь?! — закричал Олег. — Клянусь никогда в жизни больше не притрагиваться к пиву.
Рыжий великан пренебрежительно зевнул, показывая явно развивающуюся скуку, и ответил так:
— На кой ты нам теперь такой нужен. Тоже мне: зять — не хрен взять. Раньше соглашаться надобно было, а теперь тебя самого в пору замуж выдавать.
Ну, тогда вот возьму сейчас нож и отрежу груди, — не мог отойти от шока Олег.
