(11 июня 1981)
У нашего мира два источника — в точности, как в «ВАЛИС» («Два источника космогонии»)[83]. Я не видел второй, добавленный сигнал во время 3-74; я видел два сигнала вместе (я намекал на это в некоторых местах экзегезы. Но только сейчас я знаю, что это так). Они могут быть различены (отделены), и это то, что Дитеон может сделать с их АВ гиперполем; он может отделить Формы, как бы дать им Свободу: освободить из земных скорлуп/тюрем. Это платонизм и неоплатонизм. Верные термины: Нижний Мир и Верхний Мир, они смешиваются, чтобы создать наш мир. Это делает Формы ощущаемыми (эмпирически воспринимаемыми), но это низший путь их познания; познать их интеллигибельно (через мета-абстракцию) — значит познать их в точности такими, какие они есть. Так что духовный мир здесь, смешанный с Нижним.
Верхний мир
Нижний мир
наш мир из двух источников, смешанных вместе; небо и земля не отделены.
(1981)
Мир: наша вселенная — это не Нижний Мир, а смесь двух миров.
Открытие организующей гиперструктуры, чья иерархическая форма бросает вызов нашей способности к абстракции (и все равно может быть обнаружена посредством колоссальной метаабстракции, о которой сообщал Платон, назвавший ее ноэзисом) — вопрос первостепенной важности, ведь эта гиперструктура, по-видимому, способна ко все большему и большему поглощению своей окружающей среды, сообщая ей предназначение и способность к осознаванию. Это не вещь среди вещей, и даже не организм среди организмов, она совмещает оба этих существования и недоступность нашему обычному распознаванию. Она предоставляет возможность для 1) упорядочивания реальности на уровне структурной и организационной сложности, неведомой нам; и 2) жизни или по крайней мере цели, роста и разума на этих уровнях. Рассмотренные таким образом, такие уровни и такие структуры не могут быть определены философски или теологически, но связаны с сущностями и их поведением, которые неописуемы никакой человеческой языковой системой. Эта пространственно-временная вселенная множественности (физические вещи во времени и пространстве управляются причинностью) в действительности поглощается как минимум одним высшим уровнем сознательно наложенной организации — и эта структура знает о нас, а мы не только не знаем о ней, но в нормальных условиях и не можем о ней узнать. Если она станет объектом непосредственного наблюдения, это будет величайшее открытие в истории человечества.
Парадоксально, но ранние греческие мыслители (ученые-философы, тогда эти две области еще не были разделены) туманно воспринимали такие уровни, но не обладали словарем, способным описать то, что они видели. По сути, вселенная может ни капли не походить на то, что наши нормальные чувства и мышление нам предлагают; так что, возможно, мы стоим на пороге открытий величайшей важности, исследование которых может потребовать буквальной эволюции нашего вида — и это в самом деле может случиться. Так что даже знать об этой гиперструктуре значит перестать быть человеком, но тем не менее это знание — не вера, не откровение, но использование чистого интеллекта — возможно. Далее, я считаю, что человек как вид может дойти до конца, до высшего уровня организованной сложности, и породить новый вид. И наконец, я считаю, что гипер-структура до некоторой степени действительно вовлечена в это, поскольку это эволюционный процесс, в котором она участвует. Как чистая форма без всякой субстанциональности, способная к самоорганизации, это мета-сущность в истинном смысле этого слова, представляющая собой безграничную, важнейшую загадку, заслуживающую [sic!] нашего глубочайшего внимания.
