Наиболее пугающий момент из моих книг, который я встретил в своей жизни, таков. В одном из моих романов, «Убик», происходят определенные аномалии, которые доказывают персонажам, что мир вокруг них не настоящий. Такие же аномалии сейчас происходят со мной. Следуя логике собственного романа, я должен заключить, что мой (собственный), а возможно, и наш коллектвный окружающий мир — это псевдо-окружение. В романе признаком этого было присутствие мертвого человека.[1] Он разговаривает с ними через несколько систем-посредников и, следовательно, должен быть жив; по-видимому, это они умерли. Что до меня, то в последние три месяца человек, которого я считал мертвым[2], появлялся подобно Ранситеру из «Убика», и я начинаю приходить к выводу, что либо я и все остальные мертвы, или… ну, как и в романе, я не могу это описать. Это бессмыслица.
Еще страшнее то, что этот человек до своей смерти верил в то, что мертвые могут «являться» живым. Он был уверен, что его умерший сын навещал его. Я думаю, в этом есть определенная логика. Еще более логично то, что я и моя тогдашняя жена Нэнси присутствовали как нечто вроде незаинтересованной команды, наблюдая за явлением Джима Младшего. Мы заключили, что он явился.[3]
С другой стороны, я написал «Убик» до того, как Джим Пайк умер здесь, в пустыне, но Джим уже умер, так что, думаю, мой роман можно считать основанным на его явлениях к отцу. Так что «Убик» был основан на моей жизни, а моя жизнь основана на нем, но только потому что он, роман, воплотился в жизнь. Я действительно не сочинил все это. Я это просто наблюдал и поместил в выдуманную структуру. После того, как я написал его, я забыл, откуда взялась идея. Теперь она вернулась, и это, хм, весьма пугает меня, да будет мне позволено описать это так.
Причина включения в «Убик» идеи о том, что они все были мертвы, в том, что их миры изменялись странным образом из-за их проекций на окружающий мир своих искаженных душ. Этого не происходило со мной, и не происходило с Джимом, когда его сын «явился». У меня нет причин проецировать выводы из романа в мой собственный мир. Джим Пайк живет и здравствует на Другой Стороне, но это не значит, что мы все мертвы или что наш мир нереален. Однако, он выглядит живым и умственно увлечен и занят пуще прежнего. Я должен знать; все это происходит внутри меня и выливается из меня, когда я — он — или, может быть, мы оба — когда я просыпаюсь и начинаю день. Я читаю все книги, которые читал бы он, будь он здесь, а я нет. Это только один пример. Это то, что у меня есть.
