Динсдейл, по всей видимости, считал себя реалистом и был им, вот только ему недоставало воображения представить какую-то другую альтернативную реальность. Пессимистичный вывод, но страх консерваторов был мне понятен. Чем дольше я наблюдал этот мир, тем больше убеждался, что цивилизация – лишь тонкий глянец на грубой поверхности человеческих страстей, страхов и жестокостей. Она подобна эдакому темному шкафу, в котором запрятаны истинные наши натуры, так и норовящие вырваться на волю. Наше прирожденное варварство с трудом сдерживают священник, палачи и страх перед возможным унижением.
– А вы, как я посмотрю, далеко не либерал, капитан, – тихо заметил я.
– Я практик. Изучаю Священное Писание, но живу на Антигуа.
– Скажите, смогут чернокожие когда-нибудь стать свободными?
– Если станут, производству сахара придет конец. Ни один вольнонаемный работник не справится с его выращиванием. Бывшие рабы будут жить в удручающей нищете на острове, который превратится в рассадник страшных болезней. Ни один нормальный человек больше не приедет на Антигуа ради удовольствия. Только разве что за прибылью.
– Так значит, за отмену здесь рабства не подано ни одного голоса? – Я знал, какие жаркие дебаты разгораются на эту тему в Англии. Нахватавшись идей у французов, люди призывали положить конец работорговле и даже кричали об отмене рабства вообще. Все революционные волнения в мире порождают самые замечательные идеи.
– Есть квакеры, мнение которых вежливо игнорируется, – рассказал капитан. – Однако в парламенте возникают весьма опасные утопические идеи, которые грозят обрушить мировой рынок. И выдвигают их либералы, не имеющие никакого представления о реальности. Сохранение нынешнего общественного уклада в Вест-Индии – это жизненная необходимость, мистер Гейдж. Пришлите сюда полк из белых солдат, и девять десятых уже через год погибнут от желтой лихорадки. А черные как-то приспособились. Это необходимость, мистер Гейдж, насущная необходимость. И не забывайте, что одна десятая чернокожих получает свободу благодаря милосердию своих хозяев. Это извозчики, плотники, пастухи и рыбаки. Вы американец и верите в свободу? Но разве это не свобода; разве мы, жители Антигуа, не имеем права развивать свое общество так, как считаем нужным? Свобода вести честную трудовую жизнь, пусть даже для этого необходимо покупать и кормить рабов?
Никакой иронией Динсдейла было не пронять.
И вот мы молча тряслись в карете еще какое-то время. Астиза и я попивали пунш из воды и мадеры с лимоном. Когда так жарко и влажно, человек все время испытывает жажду, так что мы немного осоловели от этого напитка, и нам очень хотелось спать.
