– Таков естественный порядок вещей в Вест-Индии, миссис Гейдж. Без белых рынку здесь не бывать. Без черных нет продукта. А французы затеяли опасную игру, пытаются изменить структуру правления в Санто-Доминго всей этой своей дикой и безответственной болтовней о революционных свободах. И в результате началась массовая резня плантаторов, а затем – целое десятилетие разрушительной войны. Здесь каждый знает свое место, именно поэтому британцы и сражаются с лягушатниками. И наша цель – сохранить порядок. Здесь, на Антигуа, – передовая по защите цивилизации.
– Ага, с помощью кнута и цепей, – заметила Астиза. Моей жене всегда была свойственна прямота, за это я ее и любил.
– C помощью закона и порядка, – поправил ее капитан. – Свободу для черных, миссис Гейдж? Посмотрите, что творится в Африке. Да, жизнь рабов трудна, но зато безопасна. Ни каннибализма. Ни племенных войн. И не думайте, что негры в Африке не порабощают друг друга: они приходят на наши суда уже в кандалах, ведомые или своими соплеменниками, или же арабами. Жизнь на плантации тяжела, мэм, но для них это просто благословение Господне. У них есть шанс спасти свои души от вечного проклятия. А беременных даже освобождают от телесных наказаний. Да вы сами все увидите.
Ночь мы провели в офицерских казармах, что находились в Английской гавани, и, несмотря на предупреждение врача, оставили ставни открытыми, чтобы было чем дышать. От москитов нашу кровать защищала сетка. Дощатые полы и кирпичные стены были здесь в точности такими же, как в приличной гостинице в Англии, а вот потолки оказались выше, и гравюры с изображением кораблей и королевских особ изрядно пострадали от плесени. Три лягушки после захода солнца устроили под окнами концерт – ревели, как морской прибой.
Данью местному климату были длинные затененные террасы, и перед тем, как улечься спать, мы вышли полюбоваться пейзажем – живым и фантастичным, как видение, представшее перед курильщиком опиума. Жизнь здесь, как и в Египте, подчинялась перемещению солнца по небу. Если это и был ад, то какой-то спокойный и даже расслабляющий; и вот мы сидели, пили ром и рассматривали проплывавшие по воде лодки с чувством облегчения и, одновременно, беспокойства. Мы смотрели и надеялись, что где-то нас ждет наш маленький Гарри и еще что находится он не слишком далеко отсюда. Чувство облегчения возникало при мысли о том, что мы благополучно пересекли океан; беспокойство же было продиктовано тем, что мы потратили столько времени, добираясь сюда, и еще нам предстояло попасть в Санто-Доминго, погрузиться в эту адскую бездну войны и мучений. От желтой лихорадки погиб один французский генерал – неужели она так же убьет Астизу, Гарри и меня?..
